Он протянул мне флакон тёмного стекла. Я выпил. Поблагодарил его кивком.

– Теперь идём.

Глава восьмая. Драко.

Пока добирались до Министерства, зелье начало действовать. Успокаивало оно значительно лучше, чем то, которым Снейп поил меня перед слушаньем, а вот насчёт обезболивающего эффекта - я уже подумал, не перепутал ли профессор что-нибудь. Во всяком случае, восприятие звуков и запахов у меня сильно обострилось. Оставалось надеяться, что это за счёт угнетения осязания.

В вестибюле Министерства к нам сразу же подошли двое сотрудников, чтобы проводить к залу исполнения наказаний. Это была отнюдь не пустая формальность - без них нам вряд ли бы удалось пройти сквозь толпу журналистов, моментально окружившую меня и Снейпа.

Я надменно вскинул подбородок, неосознанно подражая отцу. Завтра мои колдографии будут на первых полосах, не стоит забывать о прямой спине и высоко поднятой голове. От вспышек, слепящих глаза, я только брезгливо морщился.

В лифте пахло пылью и потом. Сколько людей этот лифт перевозит за сутки, сколько запахов он впитывает?

Интересно, когда отец работал в Министерстве и ежедневно ездил в лифте, он тоже ощущал этот запах? Неудивительно, что везде, кроме дома, он носил перчатки...

Перед дверьми зала мы остановились. Я нервно переглотнул...

– Драко, всё в порядке?
– спросил Снейп без привычной язвительности.

– Да, - не очень уверенно сказал я.

Один из конвоиров уточнил:

– Вы готовы, мистер Малфой?

– Да. Да...

Видимо, мой дрогнувший голос не слишком его убедил, потому что он перевёл взгляд на Снейпа.

Профессор молча кивнул. Двери открыли.

Я должен был идти первым, следом за мной - остальные.

Широкие, чёткие шаги, и подбородок повыше. Вы же все тут собрались из-за меня; вот и я, встречайте. Ох, как же вас много...

Огромный зал, полный людей. Слизеринцы отдельной группой. В центре зала - тяжёлый деревянный стол, а вокруг него полукольцом стоят преподаватели Хогвартса. По всей видимости, мне туда.

Драко-Драко... Ржавого кната не стоит твоё самообладание, даже с профессорским зельем и сапфировыми запонками.

Но я держусь, я с каменным лицом шагаю через зал. Я не смотрю по сторонам, мне и так известно: Пэнси прячет лицо на груди Блейза, тот покровительственно обнимает её. Мэл не отрывает глаз от меня. Дафна и Миллисент уже почти плачут. Парни насупленно сжимают кулаки. Младшие испуганно сбились в стайку.

Гриффиндорцы... да плевать мне на гриффиндорцев.

Я подхожу к столу. Рядом на стуле, невольно притягивая взгляд, лежат розги. Длинные, прочные прутья с блестящей кожицей. Совершенно не верится, что они могут иметь какое-то отношение ко мне. В следующий момент мне становится непонятно: а что я вообще тут делаю?

В это время кто-то громко зачитывает приговор, и я вспоминаю: да, точно... У меня тут одно неприятное дело, которое показалось любопытным почтеннейшей публике.

– Мистер Малфой, снимите мантию, - говорит мне незнакомая молодая ведьма.

Я смотрю на неё и снимаю мантию, которую тут же забирают у меня из рук. Она лет на пять старше меня, у неё строгие синие глаза и обручальное кольцо на руке. Мне кажется неправдоподобным, чтобы именно она приводила приговор в исполнение.

Оказывается, нет. Она всего лишь распорядитель. Блюститель протокола.

Один из моих конвоиров подходит ко мне и помогает расстегнуть брюки. Его пальцы обжигают мою кожу; вероятно, она холодная, как у лягушки. Брюки вместе с трусами нужно спустить до колен - они тут же съезжают на щиколотки и остаются болтаться там.

Тёплые ладони ложатся мне на плечи, согревая даже сквозь ткань рубашки. Укладывают меня животом и грудью на столешницу. Я ощущаю под щекой гладкое отполированное дерево. Прикосновения этих рук так бережны, что я неожиданно расслабляюсь.

Как говорил директор? «Красиво выйти...» Всё, я дошёл. Больше я ничего не могу контролировать. Обнаженные ягодицы бесстыдно выставлены на всеобщее обозрение, но у меня сейчас нет сил переживать об этом.

– Профессор Слагхорн, - звучит сзади голос девушки-распорядителя.
– Вы можете приступать.

Значит, наказанием займётся наш декан... Наверное, это закономерно, но я никогда бы не подумал, что у него хватит решимости для подобного.

Судя по звукам, - а у меня нет ни малейшего желания выворачивать шею, чтобы оглянуться, - Слагхорн снимает мантию, чтобы не сковывала движений.

Розга рассекает воздух с отвратительным свистом и - мне не видно, но на моей заднице наверняка вспухает яркая полоса. По залу прокатывается дружный вздох.