Какое-то время Северус созерцал недоуменную физиономию Гарри.

– О. какими были его последние прижизненные слова?

– Северус. Пожалуйста.

Гарри закрыл лицо ладонями и несколько секунд сидел так, спрятавшись.

– Вы умирали?

– Да.

– И умерли?

– Да.

– Теперь вы живы?

– Да.

На лице Гарри отражалась какая-то абсолютно невероятная смесь эмоций.

– Как такое возможно?

– Я вернулся в свое тело.

Гарри снова сиял широкой улыбкой.

– Сколько времени еще продлится действие Веритасерума?

– Скорее всего, около семи минут.

– Хорошо. Я посижу с вами?

– Не знаю.

Гарри хихикнул:

– Извините. Надеюсь, вы не против, что я так бесцеремонно вмешался.

– Меня радует то, что вы наконец научились рассуждать, а не бездумно поддаваться на провокации.

Улыбка Гарри стала совсем неестественно жизнерадостной:

– Вот теперь я окончательно верю, что вы вернулись.

* * *

Трезвость мышления вернулась плавно и приятно. Надо сказать, зелье сварено безупречно.

– Кстати, кто готовил Веритасерум?

Гарри смущенно поставил чашку на стол:

– Если честно, то вы.

Северус сделал обычное недоуменное выражение лица, надеясь, что контролирует лицевые мышцы полностью.

– Это зелье из ваших запасов из Хогвартса. Профессор Слагхорн не возражал, и я… э-эм, позаимствовал несколько зелий.

Можно было бы съязвить что-нибудь про Мародеров и мародерство, но Северус не стал. Вместо этого он отпил чай (раз уж все равно открыл рот) и произнес:

– В данном случае я только рад этому обстоятельству. Что еще исчезло из моих запасов?

– Глоток Живой смерти, Феликс Фелицис и набор противоядий, - пробормотал Гарри.
– Извините. Я взял их, исключительно чтобы быть уверенным, что у меня есть качественные зелья в запасе. Я намеревался их использовать только в экстренном случае.

Гарри покраснел. Это зрелище вызвало у Северуса улыбку. Он не сердился. В общем-то, Гарри поступил правильно. Ему эти зелья нужнее, чем Слагхорну.

– Это больше не повторится, - пообещал Гарри.

Само собой. Теперь у Гарри и без того будут самые лучшие зелья. И только свежие.

– Гарри, я не сержусь. Полагаю, что ваши действия имели под собой основание.

Гарри виновато улыбнулся. Северус отметил, что улыбка чем-то похожа на улыбку Люпина.

– Кстати. Можно спросить у вас кое-что?

Северус кивнул. Как же все-таки приятно просто пить чай!..

– Как мне теперь к вам обращаться?

– Да как угодно. Только не увлекайтесь экспериментами с моим именем.

На самом деле Северус хотел бы услышать свое имя из уст Гарри. Сказанное сознательно и не дурацкой картине, а ему самому. А Гарри, казалось, слегка ошалел от подобного счастья.

– Северус?
– Гарри произнес это тихо и несмело (видимо, чтобы можно было, в случае чего, списать все на мысли вслух).

– Слушаю.

Северусу казалось, что его довольство жизнью просто исходит от него яркими лучами. Гарри снова улыбался.

– Я взял на себя смелость вчера аппарировать с вами сюда.

Вчера. Значит, все-таки меньше суток.

– Кроме меня пока никто не знает, что вы здесь. Ваш портрет, который… тот, который не в Хогвартсе, тоже здесь. Я забрал его практически сразу. Вы знаете, что остались именно на этом портрете?

– Разумеется. Незачем вызывать панику у Минервы. Я слишком привык видеть ее живой и здоровой.

Гарри кивнул:

– То есть, вы все-таки связаны с вашим портретом?

Северус колебался между правдивым ответом и не смущающим ответом. Признаваться в том, что просто следил почти за каждым моментом жизни Гарри, Северусу пока не хотелось. В результате получилось:

– Опосредованно.

– Шекклболт не знает, что вы здесь. На дверях склепа - комплект Отвлекающих Чар, очень хороший, мне в свое время Джордж посоветовал. Но все равно я полагаю, что долго скрывать ваше воскрешение не удастся.

Северус наблюдал, как Гарри грызет вафлю. Весьма… мило. Правда, очень похоже на то, как это делал Драко.

– С чего вы взяли, что я захочу это скрывать?

Гарри посмотрел на Северуса со знакомой хитринкой:

– А разве вы против отпуска?

– А есть какие-то предложения?
– Северусу казалось, что он почти флиртует.