– И как тебе?

Затылком чувствую его тёплое дыхание. Хочется чуть податься назад, прислониться к его груди, откинуть голову ему на плечо. Хочется позволить себе сойти с ума.

– Пока не знаю. Скажи, а каким он будет летом? Что там растёт?

– Ты интересуешься ботаникой?
– в голосе лёгкая улыбка, он придвигается ещё чуточку ближе, почти вплотную, меня бросает в дрожь.
– А может, ландшафтным дизайном? Это сейчас очень популярно у магглов.

Улыбаюсь в ответ и благодарю Мерлина за то, что Снейп не видит, как дрожат кончики моих губ:

– А там будут мальвы?

Господи, какие мальвы, что за бред. Откуда я вообще их взял? Я даже не знаю, как они выглядят, если на то пошло.

– Наверное, будут, если захочешь, - губы касаются волос на макушке.

Я судорожно вздыхаю и мечтаю, чтобы они не отстранялись никогда.

Как, интересно, они выглядят, эти самые мальвы? Какой у них запах?

– Так ты хочешь мальвы?
– его руки медленно, осторожно ложатся мне на плечи.

Киваю в ответ. Да, хочу. Очень хочу. Безумно. Прямо сейчас.

Пальцы чуть притягивают меня за плечи, и я послушно подаюсь назад.

– А что ты ещё хочешь?
– одна рука, соскользнув с моего плеча, ложится на грудь. Я прикусываю губу, чтобы не застонать.

В голове совершенно беспорядочно скачут мысли, я сейчас за себя не отвечаю.

Затылок ложится ему на плечо, глаза прикрываются дрожащими ресницами.

Он притягивает меня ближе, обнимая уже обеими руками, я чувствую, как горячи его пальцы.

– Ещё я хочу, чтобы там росли розы, - мои руки оставляют в покое подоконник и нерешительно накрывают его ладони.

– У роз есть шипы. Не боишься уколоться?
– он наклоняет голову вперёд и касается губами моего виска. И целует. И та самая натянутая во мне струна, наконец, рвётся со звоном, и моё дыхание задерживается на вдохе.

Он целует меня, это происходит на самом деле. Щёки горят, и хочется приложить к ним ладони, но я не могу, не в силах оторвать их от его рук, только судорожно сжимаю его пальцы. В ответ он крепче притягивает меня к себе, я спиной чувствую, как стучит его сердце, как прерывисто дыхание.

– Говорят, есть такой особый сорт роз, у которых нет шипов, - я льну виском к его губам, отчаянно желая, чтобы они никогда отстранялись от меня, - К ним можно прикасаться без страха быть уколотым.

Он что-то произносит сквозь сжатые зубы - наверное, чертыхается, а может быть наоборот, я уже не разбираю. А затем его губы внезапно опускаются чуть ниже и находят шею, прихватывают кожу, медлят в нерешительности, словно ждут разрешения.

И я выгибаюсь, прижимаясь к ним, желая показать, что можно всё. Всё, что захочешь, как захочешь, сколько захочешь. Прямо сейчас, иначе я умру.

И они меня понимают, эти губы. И целуют, жарко и жадно приникая к коже, впиваясь, и как бы я ни закусывал своих губ, с них всё-таки срывается стон. Меерлинн, как хорошо…

Снейп на миг замирает, отстраняясь от моей шеи, а затем разворачивает меня к себе.

Я впервые со вчерашнего дня смотрю ему в глаза.

– Так что ты говорил насчёт цветов? Ты уверен, что они нужны?
– глаза всё ближе ко мне, руки обвивают меня за талию и притягивают. В ответ я обнимаю его так сильно, как могу, и выдыхаю:

– Да, нужны. Необходимы. Без них в твоём саду будет пусто и мёртво.

Его ресницы немного дрожат, и складка меж бровями становится глубже, как и его взгляд.

Господи, мне никогда не было так… так страшно и сладко одновременно.

Почему он медлит? Чего боится? Или это я боюсь?

Я подаюсь к нему, он обхватывает моё лицо руками, всматривается в меня. Я закрываю глаза и чуть запрокидываю голову.

И почти сразу его губы накрывают мой рот. Чуть нерешительно, словно сомневаются, что это мне нужно, готовые отпрянуть в любой момент.

Ну уж нет! Я обнимаю его обеими руками, прижимаюсь к его губам своими.

И он целует меня. Его губы, неожиданно нежные и мягкие, скользят по моим, я им отвечаю, как получается, как умею. Да, у меня почти нет опыта, но я так долго ждал этого, а потому не могу сдерживаться.

Он, кажется, тоже, потому что поцелуй перестаёт быть нерешительным, губы становятся твёрже и настойчивее, целуют жадно, сильно. Его язык уверенно проникает в рот, находит мой, скользит, дразнит, ласкает.

Кажется, у меня подкашиваются коленки, но я этого уже не понимаю, а только отмечаю, что меня подхватывают и сильнее прижимают к себе, не давая упасть.