Я вернулась в кабинет, чтобы записать в медицинскую карту Алекса сведения о проведенной встрече и отослать Майклу, Говарду и Урсуле электронное письмо:

Едва успела щелкнуть «Отправить», как компьютер пикнул, сообщая о прибытии письма.

Я уставилась на электронное письмо Майкла, перечитала его, во рту пересохло. Я чувствовала прикосновение его руки к моему лицу. И внезапно засомневалась в правильности принятого решения.

Дорогой дневник!

В аквариуме [24] две рыбки. Одна поворачивается к другой и спрашивает: «Ты знаешь, как рулить этой штуковиной?»

Полагаю, мне больше не нужно придумывать анекдоты: я не буду играть Горацио, находясь в больнице, а врачи уверены, что до конца недели меня не выпишут. Хотя утром тетя Бев рассказала мне кое-что хорошее, и настроение у меня сразу улучшилось. Она пришла с синей лентой на голове и в тонкой синей жилетке с логотипом Супермена на груди, и я подумал, что для женщины это странно. Лицо раскраснелось, блестело от пота, и она пила воду из зеленой пластиковой бутылки.

– Ты лазала по стене? – спросил я.

– Извини, Алекс. – Она села так близко, что я уловил запах пота. – Я знаю, ты хотел бы уйти со мной. Обязательно тебя возьму, как только выпишешься. – Тетя Бев посмотрела на часы. – Хочешь со мной на ленч?

– Они мне разрешат? – радостно спросил я.

– Боюсь, за территорию больницы тебя не выпустят. – Она достала из-под кровати мои туфли. – Но мы можем пойти в столовую на этом этаже.

Я поднялся. Еще нетвердо стоял на ногах, но тетя Бев поддерживала меня за локоть и помогла обуться.

– Перед спектаклем я поговорила с режиссером по подбору актеров, – сообщила она, пока мы медленно шли к столовой. – Роуз. Так ее звали. Как выяснилось, у Роуз сильный синусит.

Я поднял голову и увидел, что у тети Бев довольное лицо, будто она собирается сказать мне нечто очень крутое.

– Что такое синусит?

– Отвратительная болезнь, при которой такое состояние, словно тебе неделю молотили по лицу кулаками.

– Ты ударила Роуз по лицу? – воскликнул я.

Тетя Бев заухала. Так она смеялась.

– Нет. – Она нажала квадратную серебристую кнопку, открывшую дверь в столовую. – Речь о том, что у нее болезнь, которую я умею лечить.

Мы остановились в дверях, оглядывая столы и стулья. Я порадовался, что столовая практически пуста, а еда на полках холодильника с прозрачной дверцей выглядела привлекательнее той, что приносили на подносе. Тетя Бев взяла меня за руку, и мы двинулись к угловому столу под большими часами с картинкой мороженого, приклеенной под циферблатом.

– Я рассказала Роуз о тебе, что ты восходящая звезда. Этот Квентин Тара-как-его-там порадуется такому артисту. – Она села на металлический стул напротив меня и цокнула языком. – А потом я послала ей первоклассный флакон-ирригатор для промывания носовых пазух. Бесплатно.

Я не очень понял, о чем речь, но от ее улыбки сердце у меня забилось быстрее. И я почувствовал, что могу вдыхать глубже, чем раньше. Тетя Бев открыла меню с пластмассовыми корочками и принялась читать.

– Что будешь, Алекс? Печеный картофель с бобами и сыром? Как насчет омлета? Его можно заказать с беконом и перчиками.

Я покачал головой.

– Лук на гренках, пожалуйста.

Тетя Бев отложила меню и посмотрела на меня так, словно ее замутило.

– Правда, Алекс?

Я кивнул, и она погрустнела.