— Что?

— Или он по собственному желанию раскроет нам секрет «Апогея», или вы отдадите его нам. Я должен добавить, что, если в течение этих тридцати дней «Апогей» попадет к «красным», ваш сын будет казнен немедленно. Скажите об этом господину Цю. Я знаю, что он с вами. Кстати, можете поздравить его от моего имени. Я до сих пор пытаюсь выяснить, каким образом он прошел через мои кордоны на вокзале.

— Вы не убьете Мэта, я уверен.

— Почему же?

— Потому что, приземлившись в Гонконге, я сразу же свяжусь с вашим министром внутренней безопасности и объясню неизбежные международные последствия шантажа, похищения и убийства, осуществленных мелким чиновником-диссидентом.

Опять раздался тихий смех.

— Да, мы ждали чего-то в этом роде. Пока ваш пилот заполнял карту полета сегодня вечером, одному из моих коллег удалось навестить ваш самолет. Вы заглядывали в ящик с картами?

Саймон рывком открыл ящик, который находился позади сиденья Кэрола. Оттуда выпало несколько карт и черно-белая глянцевая фотография. Снимок запечатлел Мэта, полулежащего в кресле лицом к камере. Похоже, в бессознательном состоянии. Позади стояли два офицера. Между ними — китаец в очках и в гражданском костюме. Саймон, у которого упало сердце, узнал в нем тайваньского министра внутренних дел, который поднял газету так, что на ней было хорошо видно число. Сегодняшнее.

— Придется вам поостеречься с разговорами. — В голосе Ли послышались жесткие нотки. — В нашем управлении сидят деловые люди. Любой протест, высказанный на высоком уровне, или даже ненужная огласка, и в результате тело вашего сына обнаружат, скажем, в публичном доме. Просто еще один человек с Запада печально кончил свои дни при постыдно грязных обстоятельствах. И что тогда дадут вам протесты?

— Вы блефуете… Блефуете.

— Вовсе нет.

— Именно так. Я же видел, как моего сына вели на борт «боинга» китайских авиалиний. Или вы забыли об этом? Странно, если забыли. Ведь вы сами организовали все это.

— А кто вам поверит на слово? Несчастный отец, который выдумывает всяческие обвинения, чтобы утишить боль.

— Мой пилот и два пассажира подтвердят. — После некоторого колебания Саймон бросился в атаку. — Кроме того, у нас на борту есть фотоаппарат, а этот прибор не лжет. Вы сами только что это доказали. Более того, наш с вами разговор записывается на магнитофон.

Впервые у Ли не нашлось готового ответа. Когда он опять заговорил, в его голосе появились заискивающие нотки.

— Я уверен, что в течение следующего месяца вы сумеете найти выход из тупика.

Раздался щелчок, и на этом разговор окончился.

— Вы не должны были так говорить, Саймон. Фотоаппарат и все прочее.

— Почему?

— Просто мне кажется, — Кэрол покачал головой, — это было не обязательно.

— К черту. Я ведь остановил его, разве нет?

— Не уверен.

Саймон пожал плечами.

— Скажите мне, когда мы будем пролетать над Тайванем. — Он обернулся к Цю. — Слышали?

— Только то, что говорили вы.

Саймон пересказал разговор.

— Есть какие-то идеи?

— Я знаю, как трудно мыслить рационально в таких ситуациях, — вздохнув, ответил китаец.

Сначала Саймон был озадачен.

— Знаете… ах, да, конечно. Ваш собственный сын… был похищен.

— Вами. И его держали в качестве заложника.

Саймон отвернулся.

— Жестокое правосудие, — прошептал он.

Цю положил ладонь на его руку.

— Это прошлое. Мы должны забыть. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.

— Я вам благодарен, но ведь это пустое обещание. — Саймон стукнул кулаком по ручке своего кресла. — Что я скажу Джинни?

Дэн Кэрол перебил его:

— Приближаемся к Тайваню. Готовлюсь к разговору. Но у нас проблема.

— Какая?

— Взгляните в окно.

Саймон посмотрел через голову Кэрола.

— Мой Бог, — прошептал он. — Они уже близко.

— Да. Военные самолеты. Два «Ф-5Е». Теперь я понимаю, почему у меня было плохое предчувствие, когда вы сказали Ли насчет фото и магнитофонных записей. Они вызывают меня по радио. Отвечать?

Хозяин молчал, и Кэрол повторил вопрос.

— Нет. Свяжитесь с Гонконгом. Подайте официальную жалобу. Свяжитесь со всеми аэродромами, черт их побери, в нашем радиусе. Скажите, что мы оказались под обстрелом, дайте сигнал SOS. Дьявол, сделайте так, чтобы отсюда до Нью-Йорка нас заметили на экранах всех радаров.

Кэрол не успел ответить, как один из «Ф-5Е» вырулил и занял позицию прямо перед ними, покачав крыльями. Это был общепринятый сигнал: следуйте за мной и готовьтесь к посадке.

Другой самолет пристроился в хвост. Дэн повернулся к Саймону.

— Сделайте это сами. Мне нужно вести самолет. И, Бога ради, говорите убедительно.

Дэн мог не беспокоиться об этом. Когда Саймон включил микрофон, первые трассирующие пули со свистом пронеслись мимо ветрового стекла и исчезли внизу, в двадцати тысячах футах под ним, где-то в проливах Формозы.