Назри поразился осведомленности своего управляющего, на которого как будто работала целая секретная служба.

По мнению Тауфика, Фарси был лучшим каллиграфом в Дамаске. Да, он берет дорого, неконтактен и невыносимо заносчив, но из-под его пера выходят настоящие произведения искусства. И потом, он абсолютно надежен. Подарок нужно будет преподнести точно к сроку. Через две недели в порт города Латакия, что на севере страны, прибудет судно с машинами. И до этого им надо заручиться поддержкой президента. Одного его звонка будет достаточно, чтобы сам министр торговли вприпрыжку побежал урезонивать таможенников.

Тауфик был умный черт с кротким лицом уставшего от жизни ангела.

Назри выглянул в окно: дождь уже кончился. Тут он вспомнил о своей просьбе, которую планировалось изложить в дополнительном послании.

Он обернулся, уже стоя в дверях.

— Вы не могли бы написать еще сопроводительное письмо от моего имени? — спросил он. — Будет невежливо, если я своим куриным почерком…

— Разумеется, — перебил его мастер. — Только мне нужно знать ваше полное имя и адрес, чтобы я смог снабдить послание «шапкой», увидев которую его не посмеет задержать ни секретарь, ни чиновник.

Он протянул гостю листок бумаги, на котором тот вывел свое полное имя и адрес, окончательно убедившие Хамида Фарси в серьезности намерений клиента.

Тем временем снаружи распогодилось. На пороге мастерской Назри облегченно вздохнул: каллиграф оказался серьезным и вполне деловым человеком. Вот только изо рта у него воняло невыносимо. Назри вспомнил, как ходил когда-то с отцом за кулисы цирка. Директор позволил им под присмотром дрессировщика подойти на достаточно близкое расстояние к клеткам с хищниками. От животных несло мочой, что само по себе было неприятно. Но когда тигр, лев или гиена начинали рычать, из пасти у них поднималось целое вонючее облако и Назри задыхался.

Уже через неделю Тауфик забрал у каллиграфа готовую работу. Она оказалась гораздо красивее, чем ожидал Назри. Обрамлявшая текст рамка с роскошным орнаментом придавала ей нечто сакральное.

— Думаю, теперь нам ничто не помешает, — сказал Тауфик, и Назри увидел сатанинский блеск в его глазах.

А еще через неделю Назри получил персональное приглашение на ужин с главой государства. Шофер доставил его во дворец. Вечеринка так понравилась президенту, что с тех пор он каждую неделю устраивал совместные трапезы с несколькими бизнесменами, в числе которых неизменно находился и Аббани.

Обстановка была дружеской, насколько это возможно в таких кругах. Однако Назри благодаря своей открытости и остроумию быстро снискал особое доверие первого лица страны. Он разглядел в этом беспощадном военном одинокого человека, чья безрадостная жизнь с самой ранней молодости проходила в склоках и заговорах. Остальные приглашенные вели себя как лицемеры и хихикали в кулачок, когда президент в очередной раз показывал им один и тот же фильм. Шишакли был поклонником Гитлера и во всем стремился ему подражать, поэтому ему очень нравился «Триумф воли» Лени Рифеншталь, [8] сеансы которого он устраивал в своем дворце каждую неделю.

Назри не любил ни немцев, ни войны. Поэтому он, извинившись, покидал дворец. Этим он заслужил уважение крестьянского сына Шишакли, увидевшего в Аббани образованного и самостоятельно мыслящего человека, который умел выслушать и понять собеседника, всегда оставаясь при своем мнении.

В результате товар, уместившийся на трех грузовиках, пропустили через таможню почти беспошлинно: мешалки для теста и порционно-фасовочное оборудование для пекарен, сверлильные машины и токарные станки для авторемонтных мастерских — первый экспорт из Венгрии. Тауфик сказал, что получил генеральное представительство этой фирмы в Сирии, чтобы их компания крепко стояла на обеих ногах.

— «На обеих ногах», ты сказал? Но мне кажется, ты давно уже сделал из нее сороконожку, — ответил ему Аббани.

Оба они рассмеялись.

В тот день Назри принес в подарок проститутке Асмахан дорогие духи. Когда он вошел в гостиную, Асмахан вырез'aла из журнала красиво оформленное изречение. Она поблагодарила Назри за подарок и сообщила, что с детства питает слабость к каллиграфии.

— Это как портрет слова, — сказала она. — А слова я люблю еще больше, чем мужчин.

Только сейчас Назри заметил, что стены ее гостиной, спальни, кухни и даже ванной увешаны листками бумаги с изящными надписями в рамках. Застыдившись своей слепоты, Назри понял, что теперь он знает подход к сердцу Асмахан. Когда она удалилась, чтобы привести себя в порядок, Назри переписал фразу, которую она только что вырезала из журнала: «Все разумное в любви — сумасбродство».

В тот день Аббани решил жениться на шлюхе Асмахан, наплевав на честь рода и все приличия. Она соединяла в себе достоинства всех трех его жен: ум Ламии, веселость Назиме и красоту Саиды. И в отличие от всех них умела быть благодарной. Разумеется, она требовала платы за услуги в постели. Но и другие женщины делали то же, только более изощренными способами, и брали при этом гораздо больше. Асмахан же могла весь день радоваться флакону духов или модному французскому журналу из книжного магазина «Универсальная библиотека».