– Ох, как же я устала…

– Обычно говорят, – напомнил я, – «Господи, как я устала».

– Правда? – спросила она и, повернувшись на бок в великолепной бесстыдной наготе, смотрела на меня с откровенным интересом. – А при чем тут Господь?

– Да так, – ответил я. – Как-то не приходилось от тебя слышать его имени.

– Не употребляйте имя Господне всуе, – сказала она наставительно. – Как видишь, и я читала ту книжку… И не сгорела. Это ты хотел выяснить?.. Какое чудесное вино, легкое и безумно изысканное…

– Не налегай, – предупредил я, – оно обманчивое. Потом бьет в голову.

– А тебе разве плохо? – спросил она, поддразнивая. – Овладеешь пьяной женщиной, это же здорово. Ну вот, я уже опьянела…

– Это хорошо, – ответил я. – Тогда давай колись. Это ты устроила переворот?

Она в изумлении округлила глаза.

– Рич! Я могу удавиться твоим пирожным!

– Не удавишься, – возразил я, – у тебя глотка, как у нильского крокодила. А чего не признаться? Все уже позади. Что-то мне не верится, что Вирланд вот так ни с того ни с сего решил сбросить короля и сам сесть на трон.

– Рич, – повторила она, – он же ненавидел короля! А тот еще и несправедливо отодвинул его со всех высоких мест!.. Помнишь, еще когда вы с ним впервые встретились в Брабанте, при Кейдане был первым Рено де Три, он еще почему-то считался великим магом королевства, хотя никакой великой магии я в нем не увидела.

Я невольно передернул плечами.

– Так то была невеликая?

Она посмотрела на меня несколько странно.

– Рич… ты сейчас сильнее того Рене де Три. А ты разделался с ним, еще когда был простым бароном!.. В общем, недовольные королем лорды учли обиду Вирланда, когда пришли к нему с предложением свергнуть Кейдана и занять освобождаемое место.

– Ну да, – согласился я, – а он так вот сразу.

– Не сразу!

– Долго убеждала?

Она ткнула в бок маленьким кулачком.

– Не лови на слове! Ничего подобного не было. Не ищи везде заговоры, Рич. В реальности все хуже.

– Ого, что же?

– Не заговор, – ответила она, – а собственная дурость. Только слабые люди всегда считают, что им завидуют и вредят, но чаще сами же и виноваты в своих бедах.

Она говорила серьезно, я сказал примирительно:

– Согласен-согласен, я допустил кое-какие промахи. Но мелкие, даже крохотные. Сама по себе идея переворота не могла возникнуть на пустом месте.

– Идея переворота была всегда, – ответила она строго. – И есть. В любом королевстве и при любом короле. Все только и ждут, когда сюзерен оступится. Хоть немного!.. Правда, чаще всего перевороты не удаются, заговорщики обычно еще глупее самого глупого короля… Но здесь помогло то, что ты отбыл и увел почти всю армию.

– Ладно, – сказал я, – все позади. Теперь власть уже не выпущу.

Она посмотрела очень серьезно.

– Уверен?

– За одного битого двух небитых дают, – сообщил я, – да и то не берут. Один раз у меня отняли королевство – это трагично, но отнимут второй – уже смешно. А для мужчины лучше смерть, чем оказаться в смешном положении. Как будто без штанов на городской площади.

Она сказала деловито:

– Иди сюда. Поваляемся, расскажешь, чем занят сейчас.

– Шпионка, – сказал я с удовольствием. – Вообще-то, Бабетта, когда-то общество падет настолько, что шпионы будут выглядеть весьма романтично, а не позорно, как сейчас.

Она улыбнулась.

– Мы уже выглядим романтично, только общество еще не поняло. Ты ведь сам уже создал свою разведку!

Я отмахнулся.

– Это еще не разведка. Только в пределах своих земель… А вот когда зашлю к вашему императору и начну там что-то проворачивать…

Она взглянула на меня с некоторым испугом.

– Ой…

– Что?

– Зная тебя, – проговорила она с натянутой улыбкой, – можно сказать, так и сделаешь.

Я лег рядом, закинул ладони за голову и лениво прислушивался, как она развязывает мой ремень и умело стягивает штаны. Блаженное чувство, что-то в Бабетте такое особенное, с нею хорошо и без интима. Единственная женщина, после пользования которой вовсе не хочется поскорее встать и пойти заниматься делом…

– Ну как, – поинтересовалась она, когда дыхание начало выравниваться, – я не потолстела?..

– И не похудела, – сказал я с удовольствием. – Мы все любим, чтобы было за что подержаться.

– Бесстыдник, – сказала она с удовольствием.

– Только с тобой, – заверил я и обнял, пальцы сладострастно впились в мягкую и податливую плоть, такую нежную, теплую, именно теплую, а не горячую и чувственную. На самом деле никому из нас не нужны горячие женщины, это говорим для форса и поднятия своего самцового престижа, обычно дутого, а вот так, спокойное и безмятежное наслаждение и есть то, что всем нам нужно на самом деле.