– Нащупаем и другую, – ответил я угрюмо. – В общем, ты пока вредить не стараешься… так уж особенно?

– Я никогда тебе не вредила, – ответила она и посмотрела мне в лицо прямым и вроде бы открытым взглядом, хотя не знаю, бывают ли у женщин открытые на самом деле. – Только мое представление, что тебе хорошо и что плохо, не совсем совпадает с твоим.

– Ты хотела сказать «наше представление», – уличил я. – Заминка была крохотная, но я заметил. Такой вот я замечательный.

– Представление детей и взрослых, – заметила она, – могут не совпадать, не так ли?

– Ну не такое уж ты и дите, – возразил я.

Она улыбнулась.

– Спасибо, Рич, ты умело и вовремя стараешься разрядить обстановку.

– Еще одно хорошее слово, – сказал я.

– Какое? – спросила она и осеклась.

– Да-да, – подтвердил я. – Разрядить.

Она покачала головой.

– А можно встречный вопрос?

– Нет, – ответил я. – Ты не ответишь – и я не отвечу. А врать нам друг другу и так не привыкать.

Она смотрела очень внимательно.

– Рич… обещаю, очень скоро не станем врать друг другу. Я не стану точно. Мне кажется, ты сделаешь ответный жест… Хотя за тебя ручаться трудно.

– Я сам за себя не ручаюсь, – ответил я. – Тебе мороженое? Или пирожное?

Она впервые за разговор улыбнулась.

– Вернемся к тебе?

– Наперегонки?

– Согласна, – ответила она. – Если обгонишь ты, я в твоей полной власти. Если приду первой я, то насилую, как хочу. Идет?

– Договорились, – ответил я и сразу прыгнул вниз.

Как я и предполагал, Бабетта уже сидит в моем кресле, ожидая меня и вроде бы даже подремывает. Я ввалился в кабинет через окно, тяжело дыша, чувствуя ломоту в суставах и горячую боль в мышцах.

Она посмотрела с сочувствием.

– Нарочно поддался?

Я прохрипел:

– Даже если бы хотел… у нас в крови… побеждать…

– Тогда тебе еще многое предстоит узнать, – сообщила она. – Хотя нужно ли это королю?

– Мне все нужно, – сообщил я упрямо. – Нет, мясо не буду, нутро горит, лучше мороженое…

Она с ласковой усмешкой смотрела, как я жру это дивное лакомство, закинула ногу на ногу, очень нехарактерный жест для этой эпохи, но я сделал вид, что для меня это совершенно естественно, пусть поломает голову еще, осторожно наполнил два фужера шампанским, стараясь, чтобы не пролилось, и она с явным удовольствием начала следить за серебристыми шариками, что появляются на дне и стенках, быстро растут и, отделяясь от них, стремительно несутся вверх, чтобы подпрыгнуть над поверхностью и взорваться мельчайшей винной пылью.

– Как красиво…

– И вкусно, – заверил я. – Не весьма одобряю тех рыцарей, что поили им коней, все-таки зачем нам еще и пьяные кони?.. С другой стороны, понимаю желание сделать приятное своим четвероногим друзьям, что не раз спасали нам жизни…

Она посмотрела с недоверием.

– Шутишь?

– Ничуть, – ответил я.

– Что за королевство, – произнесла она задумчиво, – где таким чудом поят простых коней… Ладно, Рич, когда-нибудь я тебя расколю до самой задницы. А теперь иди сюда, уж я изнасилую тебя, так изнасилую…

Утром я пробудился на смятой постели, чувствуя аромат ее тела, но Бабетты и след простыл, а когда одевался, пришел Альбрехт, покосился на ложе.

– Где она сейчас?

– Хотел бы сам знать, – буркнул я. – Хотя не знаю… может быть, и не хотел бы. Некоторые вещи лучше не знать.

– Лучше, – согласился он, – но мы все равно узнать стараемся. Пусть и себе во вред. Упорхнула надолго?

– Не знаю, – ответил я снова. – Ничего о ней не знаю. А то, что знаю, так мало.

Он спросил деловито:

– Насколько бесследно?

– Следы заметать умеет, – ответил я. – Если вы об этом, граф.

Он пробормотал:

– Если бы удалось лишить всех колец, сережек, заколок в волосах…

– И что?

– Сумела бы, – поинтересовался он, – появляться здесь и уходить так же легко?

Я пробормотал:

– Снимать с женщины украшения не решится ни один мужчина. В них вся сила женщин, даже если те не волшебные.

– Она вела разговоры насчет Юга?

Я посмотрел на него с подозрением.

– Вы как будто подслушивали, граф. Никуда не денешься, придется в самом деле как-то нанести визит императору Герману. Он не говорит, как мне это сделать…

– Еще одна проверка, – сказал он, – ваших умений.

– Как-то доберусь, – ответил я, – хотя еще не знаю как. Конечно, это случится уже после Маркуса. Если выживем.

Он спросил осторожно:

– А что за игру ведете с этой женщиной? Очень опасная штучка.

– Я тоже, – сообщил я. – Еще не заметили?

Он взглянул на меня с недоверием.