— Надо с этим кончать, Вань! Надоели уже, хуже горькой редьки!

— С кем кончать, с немцами? А как?

Ванькино лицо даже вытянулось от недоумения, а я осмотрелся и сказал:

— А вот так! Вот за этим выворотком занимаешь жесткую оборону, там позиция отличная. Немцев рыл десять-двенадцать, не больше.

Сейчас я ухожу в сторону, ты подпускаешь погоню, как можно ближе. Я выхожу к ним в тыл, и начинаем войнушку. Понятно?

Капитану эта беготня тоже изрядно надоела, поэтому он произнес, вскидывая руку к шлему:

— Так точно, товарищ командир!

Я насмешливо посмотрел на него:

— Да надень ты пилотку, и комбинезон сними, а то мокрый уже весь, как из парилки. Время есть еще. Ну, я пошел!

Отойдя от Ваньки, я осторожно двинулся навстречу немцам. Ага, идут и гавкают, как псы. Ничего, и на вас волки найдутся, гажье племя! Я хорошенько замаскировался. Крайний немец протопал от меня метрах в десяти. Одиннадцать человек, я не ошибся! Еще немного выждав, я пошел вслед за ними. Но почему молчит Ванька? Пора начинать уже! В это время раздалась Ванькина очередь. Кто-то из немцев упал, но большинство осталось стоять, укрывшись за деревьями и открыв ответный огонь. Они пока еще не разобрались, что им противостоит всего один человек, но очень скоро все поймут, поэтому нужно начинать действовать и мне. Я пристрелил карателя, стоявшего прямо передо мной, а по флангам бросил гранаты. После разрывов все стихло, и стало непонятно, что делать дальше. Наверняка, не все немцы уничтожены, и тоже чего-то выжидают. Задерживаться здесь не входило в мои планы, поэтому я специально обнаружил себя, окликнув Ваньку:

— Капитан, живой ты там?

И тут же укрылся за деревом, полностью. Но ничего не произошло, раздался лишь Ванькин голос:

— Нормально все, Витя! Что делать-то будем?

— Да сам не знаю. Ты немцев видишь?

— Нет, не вижу.

В этот момент до меня донесся какой-то шорох, и я тут же выпустил туда очередь. И снова все стало подозрительно тихо. Что за черт! Какую еще гадость придумали эти оккупанты, неизвестно. Я даже растерялся немного, со мной это происходило нечасто. Поэтому я чувствовал себя не в своей тарелке, и пришлось окликнуть капитана:

— Вань, что это было? И почему они молчат?

— Да не знаю я. Мало ли что у них на уме!

— Ладно, ты пока не дергайся, но смотри внимательно, понял?

— Все ясно!

Я решил использовать уже известный прием, нащупал какую-то корягу и швырнул ее от себя, как раз в середину густого куста жимолости. Снова ничего не случилось. Я медленно поднялся на ноги, рискуя каждое мгновение быть убитым, но готовый моментально упасть на землю. Снова тишина. Какая-то непонятка происходит:

— Вань, видишь меня?

— Вижу, очень хорошо! И кругом все тихо!

— Продолжай наблюдать, а я пошел к ним, проверю, что к чему.

— Смотри осторожней, Витька!

Я бесшумно приблизился к убитым и обнаружил только семь трупов, мгновенно присел и залег. В голову пришло только два объяснения происходящему — или мы окружены, или немцы, просто-напросто, сбежали. В первом случае мы должны давно быть убитыми, но этого не произошло. Значит, надо проверять второе предположение. Я пополз к тому месту, где слышал шорох, но меня остановил Ванькин голос:

— Вить, ну что там? Я тебя не вижу!

— Подожди немного, я сейчас приду, надо кое-что проверить.

Действительно, недалеко я увидел следы — завоеватели уползали с поля боя, как вши. На опавшей листве были заметны капли крови, вероятно, кто-то ранен. Они решили плюнуть на нас и уносить ноги, спасая свою шкуру. Похоже, что они уже далеко отсюда, так что хватит ползать по земле, а то можно и привыкнуть. Я поднялся во весь рост и открыто пошел к Ваньке:

— Капитан, это я! Не подстрели меня ненароком, зачем тебе лишние проблемы. Придется возиться со мной, ведь ты меня не бросишь? Ведь, правда, не бросишь, Вань!

— Да ладно тебе! Что-то ты разговорился не по теме. Давай, докладывай, что там за дела?

Я подошел к нему, уселся на валежину и все популярно объяснил, иногда поглядывая в его сторону. А капитан меня все-таки послушал, скинул и шлем, и комбез. Потом я сказал ему:

— Я пойду убитых посмотрю, а ты прикрой меня на всякий случай. Мало ли что!

Среди трупов оказался и лейтенант, я снова сделал свое «черное» дело — забрал у него документы. Потом собрал все оружие, боеприпасы, кое-какой провиант, пришел к капитану и сложил все трофеи в кучу:

— А с этим барахлом что будем делать?

— Как что? С собой возьмем, не помешает!

— Ну конечно, ты же здоровый, как конь. Вот и тащи! А может тебе тачку какую соорудить? Ты говори, не стесняйся. А себе я возьму только это.

Я отобрал себе запасные магазины, несколько гранат, а провизию разделил на две части. Потом достал карту из планшетки офицера и протянул Ваньке:

— Вот тебе еще довесок! У меня своя есть.

Ванька продолжал сидеть и смотреть на эту кучу железа, а потом начал в ней ковыряться, выбирая боеприпасы. Я сходил к убитым, вытряхнул бывшего офицера из мундира и приволок его за собой. Конечно, мундир, а не немца. Ванька обо всем догадался и уже копал яму прямо под выворотком. Я завернул оружие в мундир, и мы его «похоронили». На дереве возле «могилы» я сделал четыре затески — на все стороны света. Ванька внимательно наблюдал за мной: