Петр Петрович глубоко и облегченно вздохнул.

— А если имею, так я и буду служить. Вам в кабинет пора, Анатолий Палыч, и я за вами пойду.

Тов. Майкерский растерянно посмотрел на своего помощника и пожал плечами. Но он ничего не сказал, оглянулся на Кочеткова, который упорно избегал взглядов начальника, и пошел по лестнице. Петр Петрович последовал за ним. Но хотя тов. Майкерский подымался очень медленно, Петр Петрович все же сильно отстал. Он задохнулся уже на третьей ступеньке, голова закружилась, ноги не подымались, и он схватился за перила. Кочетков подлетел к нему и сказал:

— Я помогу, Петр Петрович.

Он подхватил Петра Петровича под руку и довел до коридора. Там Петр Петрович прислонился к стене, а Кочетков юркнул в кабинет тов. Майкерского.

В коридоре Петр Петрович еще раз переспросил себя. Он настойчиво повторял себе: «Надо, надо», — и убеждал себя, что, его самочувствие, в сущности, прекрасно, что он рад возвращению к работе и что вся слабость — пустяки. Он вошел в комнату, где сидели сотрудники. Они о чем-то говорили и не принимались еще за работу. Разговор был, видимо, очень неприятный для Евина, потому что бухгалтер стоял смущенный и красный. Петр Петрович усмехнулся. Сотрудники в молчании разошлись по своим местам. Влетел опоздавший Ендричковский. Войдя, он весело крикнул:

— Что это внизу никого нет? Я разноса ждал, а внизу никого. Сам-то уж не опоздал ли?

Ему никто не ответил. Он оглянулся, испугавшись, не проглядел ли он тов. Майкерского, и увидал Петра Петровича. Он тоже остолбенел на минуту, но потом подошел к помощнику заведующего и протянул ему руку.

— Здравствуйте, дядя Петя, — очень сердечно сказал он. — Навестить нас пришли? Соскучились?

— Нет, я на службу пришел, Ендричковский, — ответил Петр Петрович.

— На службу?

Ендричковский беспомощно оглянулся на остальных. Те работали, низко опустив головы.

— На службу?

Дверь открылась, на пороге встал Кочетков и возгласил:

— Тов. Петракевич к тов. Майкерскому!

Петру Петровичу уже надоели вопросы о том, почему он прервал отпуск. Он повернулся к Лисаневичу и спросил:

— Где у нас последние накладные?

Он хотел поскорее войти в работу. Лисаневич вскочил, покраснел и ответил:

— Они у Петракевича, Петр Петрович. Этим Петракевич теперь заведует. То есть пока вас не было.

Он смутился и сел. Петр Петрович высоко поднял брови. Подумав, он задал еще один вопрос по службе. Оказалось, что и тут его обязанности были переданы другому. Ничего странного в этом, конечно, не было, не могло же дело остановиться из-за его отсутствия. Но сотрудники, отвечая, говорили так, как будто бы замена была не временною, а постоянной. Это сердило Петра Петровича, и, рассматривая новые бумаги, он тяжело дышал и отдувался.

Петракевич вернулся и мрачно заявил, что начальник зовет к себе Евина. Евин оставался в кабинете недолго. Он вернулся еще краснее, чем он был, и, ни на кого не глядя, сказал, что тов. Майкерский зовет Лисаневича. Лисаневича сменил Язевич. В конце концов оказалось, что тов. Майкерский вызывает всех по очереди. Петр Петрович никак не мог догадаться, что бы это могло означать, но спросить кого-нибудь ему не позволяла гордость. Ему понадобилась какая-то справка, он обратился за нею к Евину. Бухгалтер вскочил и неожиданно закричал:

— Я вас прошу оставить меня в покое! Не подходите к моему столу!

У стола вырос Петракевич. Он тихо сказал бухгалтеру:

— Евин! Ударю.

Евин сел. Петр Петрович с недоумением оглядел всех. Ендричковский подошел к нему и мягко сказал:

— Бросьте, дядя Петя, на что вам эти справки?

— Как на что? — изумился Петр Петрович. — Я на службу пришел.

— Ну, хорошо, пришли. Успеете еще войти в работу. Мы тут справлялись без вас. Постепенно вы освоитесь снова. Не торопитесь, успеете.

— Я так не умею служить, — дрогнувшим голосом сказал Петр Петрович. — А волнения тов. Евина я не понимаю. Я — помощник заведующего, и он обязан дать мне справку.

Все с досадою переглянулись. Евин демонстративно продолжал писать, не обращая внимания на слова Петра Петровича. Ендричковский подошел к нему, взял бумаги с его стола и, вздохнув, спросил:

— Какую справку вам нужно, дядя Петя?

— Не трогайте моих бумаг! — закричал Евин, снова вскакивая.

Петракевич с такою силой опустил руки ему на плечи, что он не сел, а упал на стул. Петр Петрович обвел всех глазами, и сердце его сжалось. Он понял вдруг, что они его обманывают, никто не верит, что он может работать, и только уступают ему, его капризу, может быть, давая ему бумаги. Работы от него никто не ждет. Он был так огорошен этим, что даже не назвал Ендричковскому нужной справки. Но минута слабости быстро прошла. Он решил доказать всем, что он вовсе не изменился. Он схватил бумаги и засуетился, кидаясь к выходу. Он хотел пойти на склад и проверить товар. В дверях он столкнулся с Кочетковым.

— Тов. Майкерский зовут вас, Петр Петрович, — тихо сказал курьер.

Петр Петрович даже обрадовался. Значит, его все-таки вызывают, как и других, значит, тайн от него нет. Но почему его зовут последним? Не выпуская бумаг из рук, он вошел в кабинет и, стараясь не выдать своего волнения, вежливо спросил:

— Звали меня, Анатолий Палыч?

— Да, — тихо ответил тов. Майкерский, вставая из-за стола навстречу помощнику. — Вам нельзя оставаться на службе, Петр Петрович.

Пол ушел из-под ног Петра Петровича. Он удержался на ногах только тем усилием, которое делают матросы в сильную качку. Тов. Майкерский исчез из глаз, его отнесло куда-то в сторону. Петр Петрович перевел дыхание и, стараясь придать голосу твердость, сказал: