– Ухожу…

– Что ты чувствуешь теперь?

– Опять тошнит…

Майя делает инстинктивное движение вперед.

– Сгибайся!

Майя резко падает грудью на колени и внезапно разражается рыданиями.

– Он убил меня! Боже, за что? Он засунул мне пику в живот!

– Уходи оттуда! Слышишь? Ты – здесь, с нами!

– Слышу… Я был такой молодой мужчина со светлой бородкой, а этот толстый…

– Хватит об этом. Иди глубже. Что ты чувствуешь?

– Спазмы в горле… Я вижу с высоты подростка… Он прячется за камнем, чем-то напуган. Кажется, это я.

– Если это ты, войди в него.

– Да. Это я. Я стою на скале. Далеко внизу – море. Какое-то бурление… Что-то происходит внизу… Интересно, я смотрю на это бурление сверху, но моего тела уже нет рядом – я не ощущаю и не вижу его… Меня опять тошнит… Как будто я наглоталась воды.

Внезапно Майя снова разражается рыданиями.

– Где ты? Что с тобой?

– Я прыгнул со скалы и камнем ушел вниз! Я умер почти сразу – такой молодой, невинное существо… А труп съели рыбы!

– Уходи оттуда! Что ты видишь, вернее, чувствуешь, сейчас?

– Я над морем, все выше, выше… Или глубже? Я попадаю в какую-то оранжевую янтарную массу, я медленно двигаюсь вместе с ней. Какие-то встречные тягучие потоки… Противно! Боже мой, что это? Я – клетка! Я пожираю что-то липкое и вонючее, а кто-то сжирает меня!

– Уходи оттуда. Иди вперед. То, что ты ищешь, находится дальше.

– Я чувствую покой. Мне хорошо. Я вижу каменистую планету и сопло ракеты, уходящей ввысь. Почему-то мне кажется, что это Сириус.

– Иди вперед. Не отвлекайся. Вспомни об ощущении удавки на горле.

– Да. Я в древнем городе. Пирамиды. Наверное, это Египет. Я спускаюсь по ступенькам храма и чувствую это… Нет, ничего не вижу. Ускользает. Картинка размыта. Я потеряла ее.

– Сконцентрируйся.

– Нет… Оно не вернется.

– Тогда возвращайся к нам, сюда. Ты и так уже много сделала. Слышишь? Возвращайся.

– Как?

Я успеваю порадоваться тому, что нас трое – после таких слов впору было бы испугаться.

Мерла слегка нахмуривается и делает пассы, отводя потоки лишнего, выходящего из ауры Майи. Затем говорит:

– Лети к солнцу.

– Меня отделяет от него гора.

– Лети! Ты можешь!

– Я лечу! Но гора… начинает расти! Я не могу обогнать ее!

– Призови на помощь все Силы Света! Пускай тянут тебя наверх! Увидь их!

– Они тянут… Я перелетаю через гору!

– Ты видишь солнце?

– Нет, я смотрю вниз… Это – не гора! Что-то липкое, противное, чавкающее. Оно затягивает меня, так и манит спуститься ниже и это потрогать.

– Смотри на солнце! Твоя цель – солнце!

Молчание. На лице Майи отражаются противоречивые чувства. Затем она говорит:

– Я лечу на солнце. Горы больше нет.

– Ты снова с нами. Открывай глаза.

Майя открывает глаза и передергивается.

– У меня перед глазами опять это… Пика в животе!

– Закрой глаза снова. Перенесись в свое место покоя. Есть оно у тебя?

– Да. Мой любимый дуб в лесу.

– Ты видишь себя, сидящей под ним.

– Не вижу.

– Хорошо! Чувствуешь его запах, шершавость его коры – так лучше?

– Да, теперь пришло. А сейчас и вижу. Ой, хорошо-то как!

– Теперь представь свое сердце в виде чаши и наполни его той радостью, которую ты сейчас ощутила.

Майя молчит, ее лицо медленно светлеет. Затем начинает смеяться.

– У меня в чаше – нектар, сладкий-сладкий! Ой, через край полился!

– Теперь вернись к толстому с пикой и напои его.

Минута озадаченного молчания. Затем – взрыв хохота:

– Ест! Пику бросил и ест! Смешной такой – думает: я его – пикой, а он мне – меда… А я прошел мимо него и пошел своей дорогой. Ой, теперь рыбы перед лицом…

– И их накорми!

– Едят! Так и поплыли прочь со сгустками нектара… Теперь пожарище какое-то перед глазами, огонь пылает, люди с факелами, лошади туда-сюда бегают.

– Залей пожар нектаром.

– Получилось!

– Теперь возвращайся с ощущением нектара внутри!

Майя открывает глаза и смотрит на нас, как в первый раз. По глазам потекла тушь, но лицо стало свежим, а глаза – живыми. Энергии жизни, которые она получила, поменяли её прошлое и пройдя по кругу времён, с новой силой ворвались в сегодняшний день.

Она уходит в ванную умываться, а мы с Мерлой продолжаем беседу между собой.

– Знаешь, когда она спросила: «Как возвращаться?», я по-настоящему испугался, – признаюсь я.