о

в

Безнаказанно уничтожал,

Я, однако, долго молчал —

Все не выезжал на майдан;

Если же я выехал, — знай:

Самого себя обвиняй!..—

Так сказал Анка-пахлаван.

Смехом отвечал Хакимхан —

Плеткой Байчибара стегнул,

Повод на себя потянул, —

Взвился на дыбы Байчибар.

А калмык Анка в тот же миг

Палицей тяжелой нанес

Алпамышу в спину удар, —

И пронесся мимо калмык.

Только той дубины удар

Алпамыш-батыр ощутил,

Словно бы ужалил комар.

Тут раздул он гнева пожар,

Тут булат свой острый схватил,

Тут коня камчой угостил,

Повода коню припустил, —

Вихрем полетел Байчибар —

Недруга настиг Алпамыш,

Обезглавил вмиг Алпамыш.

Словно безголовый чурбан,

Наземь пал Анка-пахлаван,

Сгубленный своей похвальбой…

В это время сам Тайча-хан

Выезжает на регистан —

Вызывает Хакима на бой.

В круг его сипахи берут, —

Шаха своего берегут.

Шах и Алпамыш меж собой

Битву-поединок ведут.

То, чего не ведывал шах,

Сразу же отведал он тут:

Был он Хакимханом убит.

Все его батыры — гурьбой

Повели решительный бой!

Что за удивительный бой!

Бой они вели копьевой,

Но ослепли, что ли, они, —

Ведь своих кололи они!

Кое-кто остался в живых, —

Алпамыш не трогает их,

Сдаться принуждает он их.

Убив калмыцкого шаха, устрашив калмыков, объезжал бек Алпамыш, как победитель, калмыцкую столицу. Тут попадается ему чабан Кайкубат. Говорит ему Алпамыш:

— Когда мы в зиндане сидели ты, Кайкубат, много нам удружил-послужил. Я убил калмыцкого шаха Тайчу, — хочу чтобы ты был шахом этой страны. Мы верны своим обещаньям; на Тавке-аим, шахской дочери, женить хотим мы тебя. От калмык ов счастье откочевало, — наше настало время. Много ты нам услуг оказал, — теперь, друг мой, управляй этой страной, что хочешь, то и делай. Твое право. Царствуй наславу, кого хочешь — милуй, кого хочешь — карай, но только край калмыцкий этот держи в руках. Должен ты себя показать нашим угнетателям, калмыкам, большим силачом, грозным правителем. Для этого начинай с меня: как увидишь меня перед народом, говори со мной властно, грозно, ни за какое твое грубое слово я на тебя не обижусь. Пусть я для вида пред тобою унижен буду.

Эти слова сказав, собрал Алпамыш всех калмыков, а Кайкубат, будто ничего не зная, палку волоча, подходит к нему и, палкой размахивая, грозно кричит на него:

— Что тут натворил, глупец-мальчишка, ты!

Разбуянился, я вижу, слишком ты!

Сколько калмык

о

в напрасно погубил,

Шаха самого калмыцкого убил!

Я сейчас уйму мальчишеский твой пыл.

Где ты, озорник, булат свой раздобыл?

Зря рубить людей кто дал тебе права?

Захотел щенок пойти тропою льва?

Видно, не видал ты пред собою льва!

Проучу тебя — поймешь мои слова:

Сила у меня — ты знаешь какова?

Кулаки мои не лезут в рукава!

Сразу отучу тебя от озорства.

За твое бесчинство — голову б отсечь, —

Стыдно на мальчишку поднимать мне меч:

Палкою простой поколочу тебя, —

От самоуправства отучу тебя!..

Выслушал Алпамыш притворно-грозные слова Кайкубата и такое почтительное слово сказал ему в ответ:

— Как бы ни был грозен ты со мною, брат,

Я тебе во всем повиноваться рад.

Славишься ты силой всюду, Кайкубат,

Только калмык

и

не ведали о том,

Что батыр скрывался в пастухе простом.