– Или вроде надписи «Здесь был Вася», – усмехнулся Олег Игоревич. – Вопрос только в том, кто их оставляет.

Гелий Петрович взял у Кузякина пакаль, поставил его на угол и попытался запустить, как волчок. Пакаль всего пару раз обернулся вокруг оси и упал на выпуклую сторону.

– По-моему, это похоже на элемент какой-то игры, – сказал Гелий Петрович. – Что-то вроде мозаики или пазла.

Орсон посмотрел на Изюмова так, будто узнал в нем Джерри Гарсию, восставшего из мертвых. Он даже хотел было что-то сказать. Но поймал на себе настороженный взгляд Камохина, который тоже догадался, что за слова сейчас отплясывают джигу на кончике языка англичанина. И прижал этих маленьких плясунов языком к небу. Подумал он при этом о том, что чем дальше он работает в группе с Камохиным, тем увереннее наступает на горло собственной песне. Вот только была ли в том заслуга стрелка или же он сам становился осмотрительнее? Орсону, естественно, был люб второй вариант.

– Мы уже думали об этом, – спокойно, как ни в чем не бывало ответил на замечания Гелия Петровича Осипов. – Есть предположение, что линии на обратных сторонах пакалей могут сложиться в некий осмысленный рисунок.

– Я вовсе не это имел в виду, – взмахнул рукой Изюмов. – Я говорю о настоящей игре. Понимаете?

Осипов слегка наморщил лоб:

– Пока, признаюсь, не очень.

– Это может быть просто игра ради игры. Ну, что-то вроде… – Гелий Петрович защелкал пальцами, стараясь подобрать подходящее сравнение. – А, вот! – радостно улыбнулся он. – В детстве мы с ребятами во дворе играли в солдатиков. В очень простых, неказистых по нынешним временам, оловянных солдатиков, изображающих бойцов Красной армии. Мы придумывали с ними самые разные игры. Одна из них заключалась в том, что ведущий прятал солдатиков в песочнице. Ну, то есть попросту закапывал их в песок в разных местах. А остальные должны были их искать. Система поиска была простая – нужно было просеивать песок сквозь пальцы. Выигрывал тот, кто нашел больше всех солдатиков. Что, если это та же самая игра? – Гелий Петрович коротко взмахнул пакалем, который он держал за угол.

Какое-то время все молчали, обдумывая сказанное Изюмовым. А может быть, вспоминая собственное детство и игры в песочнице.

– Кто же тогда ведущий? – спросил наконец Соломон Юрьевич. – Ну, тот, кто запрятал эти пластинки?.. Как их?..

– Пакали, – напомнил Брейгель.

– Тот же, кто запустил киберпауков! – уверенно заявил Сергей.

– Спасибо тебе, кэп, – криво усмехнулся Володя.

– А что, не так? – обиделся Сергей.

– Вопрос не в том, что они еще сделали, а кто они такие.

– Простите, господа, – поднял руку Игорь Петрович. – Но я так полагаю, что спорить об этом можно до бесконечности. Так что давайте отложим этот разговор. И выслушаем наконец-то наших гостей. – Он сделал приглашающий жест Осипову: – Прошу вас.

– Нас забросили в зону на следующий день после ее образования, – продолжил рассказ квестер. – Высадили с вертолета в точке, где, по расчетам, должен был находиться разлом. Вы, наверное, уже в курсе, что никакие средства связи в зоне не работают. Поэтому мы условились, что вертолет вернется за нами ровно через сутки. Но он не прилетел. И пакаль мы тоже не нашли. Мы искали разлом, который, как нам было известно, непременно должен быть привязан к какой-то плоскости. Но мы даже и представить не могли, что разлом может образоваться в глубине мусорных отложений.

– На уровне тысяча девятьсот тридцать седьмого года, – с усмешкой вставил Брейгель.

– Никогда прежде мы не сталкивались ни с чем подобным. Поэтому мы продолжали бродить наверху, среди мусорных куч, пытаясь отыскать разлом и пакаль.

– По счастью, свалкой давно уже не пользуются, – вставил Орсон. – Иначе бы мы погибли от нестерпимой вони гниющих отбросов. Но все равно, скажу я вам, провести неделю на мусорной свалке… – Англичанин втянул голову в плечи и развел руками: – Лично для меня это новый и ни с чем не сравнимый опыт.

– Неделю? – тут же переспросил Игорь Петрович.

– Ну да, – уверенно кивнул Орсон. – Ровно неделя. День в день!

– Но вы сказали, что вас высадили на следующий день после образования зоны. – Гелий Петрович пристально посмотрел на Камохина. – Или я ошибаюсь?

– Все верно, Гелий Петрович, – улыбнулся Камохин.

Ему была непонятна причина этих вопросов.

– Зона образовалась в ночь на десятое мая.

– Точно. Десятого мая в Центр поступило сообщение о том, что на окраине Кипешмы образовалась аномальная зона, а одиннадцатого утром мы уже были здесь.

– Заранее прошу простить меня за дурацкий вопрос. – Игорь Петрович чуть приподнял левую ладонь и свел вместе кончики большого и указательного пальцев. – Какое сегодня число?

– Семнадцатое. – Камохин посмотрел на часы. – Впрочем, уже за полночь, так что уже восемнадцатое.

– Восемнадцатое мая?

Камохин непонимающе хмыкнул:

– Естественно!

Игорь Петрович молча указал пальцем на стену, где Мария Тимофеевна повесила свой отрывной календарь. От которого она каждое утро аккуратно отрывала листок.

– По нашему календарю, наступило двадцать второе июня.

– Бамалама, – тихо произнес Брейгель.

– А год у вас, простите, какой? – обратился к квестерам Лев Иммануилович.

– Ну, не думаю, что стоит так далеко заходить, – улыбнулся Орсон. – Вряд ли мы могли разминуться на годы.

– И все же?

– Шестнадцатый, разумеется.

Лев Иммануилович удовлетворенно кивнул.

– Ну, вообще-то, разница больше чем в месяц – это тоже существенно. – Осипов озадаченно почесал кончик носа. – Интересно, что скажет об этом Ирина?