– А это что у него? – спросил Игорь Петрович, указав на небольшое красное пятнышко на левой стороне груди бомжа в телогрейке.

– Не знаю, – безразлично пожал плечами Орсон. – Может, испачкал чем…

– Да вроде нет… – Сдвинув брови и прищурившись, Игорь Петрович попытался как следует рассмотреть заинтересовавшее его пятно. – А увеличить можно?

– Конечно.

Орсон трижды нажал на кнопку зума. Отцентрировал картинку. И на дисплее появился значок в форме щита с орлом и надписью «Отличник ФСБ».

– Впечатляет, – признался квестер.

– Выходит, все же они местные?

– Не знаю, – дернул подбородком англичанин. – Значок он мог и в мусоре найти.

– А они разговаривают? – спросил Игорь Петрович.

– Я слышал, как они перекликались между собой, используя отрывистые гортанные звуки, похожие на собачий лай. Мне показалось, что это не просто восклицания и междометия, а сильно изуродованные, обрубленные, соединенные каким-то причудливым образом слова… Вам доводилось слышать, как разговаривают волнистые попугайчики? Сначала кажется, что слышишь набор каких-то бессмысленных звуков, что-то вроде журчания тоненькой струйки воды. Но если прислушаться, то начинаешь различать слова. С речью бомжей что-то похожее. Вот только у меня не было времени вслушаться в то, что они там тявкали. – Орсон выключил фотоаппарат и спрятал его в чехольчик. – Нет, они определенно не местные. Может быть, из другого времени или измерения.

– Вы так спокойно говорите об этом, – улыбнулся Игорь Петрович. – Как будто в этом нет ничего особенного.

– Ну, после того, что мне уже довелось повидать… – Орсон многозначительно и загадочно шевельнул бровями, давая понять, что рассказывать обо всем он не вправе. – Да вы ведь и сами уже не удивляетесь тому, что возле вашего дома разлилась грязь, кишащая наноботами, что к вам вернулось здоровье и вы забыли о возрасте…

– Вообще-то, все еще удивляюсь, – признался Игорь Петрович.

– Ну, ничего, скоро привыкнете, – заверил его англичанин. – Но, честно говоря, мне не очень-то верится в то, что основной задачей этих наноботов является забота о здоровье людей. Будь это так, что им делать в грязи?

– Случайность? – предположил Игорь Петрович.

Орсон скривился и помахал растопыренной пятерней:

– Вы ведь антрополог. Вот и представьте, вы вскрываете древнее захоронение и находите там новенький компьютерный планшет. Мог он оказаться там по чистой случайности?

– Я бы, наверное, предположил, что захоронение было вскрыто до нас. И тот, кто это сделал, оставил там планшет.

– Зачем?

– Просто ради шутки.

– Глупая какая-то шутка. Бессмысленная. Ведь даже неспециалисту ясно, что планшет подложили намеренно.

– С какой целью?

– Не знаю. Но она определенно была.

– Вы хотите сказать, что эти наноботы были кем-то намеренно нам подкинуты?

– Нет, я вовсе не это имел в виду. В наш мир наноботы могли попасть по чистой случайности. Да, скорее всего, так оно и было. Образование пространственно-временных разломов никем не контролируется. Не случайно то, что наноботы попали к нам, растворенные в жидкой грязи, а не в стерильно вакуумной упаковке. Что, согласитесь, было бы естественнее и правильнее для медицинских наноботов.

– То есть они были созданы для какой-то иной, не медицинской цели?

– Я просто не вижу причин, почему нужно сажать медицинских нанороботов в грязь. – Орсон беспомощно развел руками. – Быть может, воздействие, которое они оказали на ваши организмы, явилось чем-то вроде побочного эффекта? Скажем, случайно наткнувшись на дефектные клетки, наноботы их уничтожили. Или исправили их программу.

– На генетическом уровне?

– А почему бы нет?

– Чем же они руководствовались при этом, если не медицинскими целями?

– Да чем угодно, – взмахнул рукой Орсон. – Например… чувством прекрасного! Которое оказалось покороблено и оскорблено присутствием дефектных клеток.

– У наноботов не может быть чувства прекрасного, – с сомнением поджал губы Игорь Петрович.

– Не может, – согласился Орсон. – Зато оно, скорее всего, имеется у их создателей… А что, отличная идея! – неожиданно оживился квестер. – Скажем, цивилизация, достигшая в своем развитии заоблачных высот, создала суперпрограмму, которая должна выявлять и с помощью специальных наноботов приводить в порядок все, что искажает некий Универсальный Критерий Прекрасного. В дальнейшем – просто УКП. Представители этой замечательной цивилизации живут себе и, как вы, русские, говорите, в бороду не дуют…

– В ус, – поправил англичанина Игорь Петрович.

– Что? – не понял тот.

– Говорят: в ус не дуют.

– Ладно, пусть будет в ус… Кстати, что это значит? Зачем нужно дуть в ус?

– В ус дует человек, который сильно взволнован или нервничает. У него от резкого, прерывистого дыхания ус шевелится.

– Занятно, – мельком улыбнулся Орсон. – Ну, в общем, после создания автоматической автономной системы контроля за УКП представителям нашей сверхцивилизации все стало глубоко фиолетово. Они живут себе, получая от жизни все сто двадцать пять удовольствий, а система контроля саморазвивается и совершенствует окружающий мир, максимально приближая его к УКП. Затем случается пространственно-временной разлом, и часть этой системы контроля попадает в наш мир. Где для нее работы – непочатый край! Выходит, ежели наноботам и киберпаукам предоставить в достаточном количестве сахар-рафинад, то они живенько превратят нашу запаршивевшую планетку в цветущий сад!