Получив документы, позвонила Олегу, хотела поблагодарить за столь щедрый подарок.

Трубку перехватила Алла:

– Он не будет с тобой говорить. Твоя мать нам все нервы вымотала. Ее послушать, так ты ангел — сирый и убогий. Вон как крылышки пообвисли.

– Алла, я просто хочу сказать «спасибо».

– Скажи мне. Ведь это я, в конце концов, настояла, чтобы Олег выделил деньги тебе на квартиру. Нам из-за тебя пришлось свои планы поменять. Медовый месяц в Париже отложили.

– Ну, извините. Но мне тоже где-то надо жить.

– Вот и живи, только нас оставь в покое!

Вот и жила. Эта убогая квартирка мне действительно нравилась. Впервые в жизни свой собственный дом. Тогда у меня многое было впервые в жизни.

Олег позвонил в теплый сентябрьский вечер:

– Я внизу. Надо поговорить. Поднимаюсь.

В прихожей, присвистнул:

– Гроб со всеми удобствами.

– То, чего я достойна, по мнению Аллы.

– Она тебя очень не любит, - Олег снял пиджак без разрешения.

– Главное, чтобы она тебя любила.

– Любит, - он пожал плечами. — Куда она теперь денется? Хотела — получила. Пусть теперь кушает. Кстати, о еде. Кухня в этом гробу есть? Чаю мне дадут?

На кухне сразу стало тесно.

Я поставила чайник.

– Не пьешь? — деловито спросил Олег.

– Не пью.

– Закодировали?

– Просто не хочется.

– А я ведь по делу, Каська. Помощь твоя нужна.

Я промолчала.

Он вдруг завелся:

– Думаешь, вот ведь сволочь! Пока баба в психушке лежала, дочь забрал, из квартиры выписал, поселил в халупе, а теперь пришел: дорогая, мне помощь нужна. Так?

– Избавь меня от лирических отступлений. Рассказывай.

– Другая бы морду исцарапала, а ты сидишь и слушаешь. Странная ты баба, Каська!

– Мне все равно делать нечего. Телевизора нет. Радиоточки и книг тоже. А так хоть время скоротаю.

– Телевизор будет. Завтра. И книги привезу.

– Расслабься, их все равно некуда ставить. Да и читать не хочу. Устала от чужих мыслей. Мне и с тобой их хватало. Давай к делу. Так кому помощь все-таки нужна — тебе или приятелю?

– Приятелю, - Олег отбросил рефлексии.
– Помнишь, мы с тобой были на презентации. Ты еще с экспертом там познакомилась.

– С Марычевым.

– Точно. С ним. Он заболел.

– Я не доктор.

– Ясен перец. Но он мне нужен, Каська. Очень нужен. Без него весь мой бизнес — коту под хвост. Он гений. Ты не представляешь. Из ничего деньги делает. Каждый его прогноз на миллион.

– Камень в мой огород?

– Дура, - беззлобно отозвался Олег. — Ты — особенная, а Марычев — финансовый гений. Смотрит на котировки и с точностью до нюанса говорит, что на рынке происходит. Обалдеть! Я без него, как без рук. И тут он говорит, что помрет скоро.

– Я не доктор.

– Заладила! Я же знаю, ты можешь. Стольким людям помогала. Помоги теперь мне. Раз в жизни. Что тебе стоит?!

– А ты мне — телевизор в благодарность.

– Да все, что хочешь!

– Я тебя хочу.

Он побледнел и после мучительной паузы-раздумья затеребил пряжку ремня на джинсах.

Видать, крепко припекло.

– Пошутила я. Ты мне не нужен. Марычева твоего посмотрю. Завтра приводи. Только не сюда. В ресторан. Ужин за твой счет.

Олег улыбнулся облегченно:

– Согласен.

Вечер мы провели в греческом ресторане. Мне всегда нравилась средиземноморская кухня, и я оценила внимание бывшего мужа.

Марычев пришел с женой, опоздав на тридцать минут.

Заказал, не глядя в меню, равнодушно передал кожаную папку супруге. Та долго гнобила официанта массой уточняющих вопросов о калорийности блюд. На диете, значит.

Пока она вяло ковыряла в тарелке, мужчины перешли к обсуждению деловых вопросов. Я же, откинувшись на плетеную спинку, изучала эту совершенно негармоничную пару.

Чем дольше длится брак, тем больше супруги похожи друг на друга. Маша и Сергей, напротив, выглядели антагонистами.

Марычев — поджарый, загорелый, излучал энергию и силу.

Маша — рыхловато-болезненная, квашня с ямочками. Ямочки на щеках не умиляли, а раздражали.

Иногда Марычев бросал на жену торопливо-равнодушный взгляд, словно хотел убедиться, что вот она, еще здесь, рядом с ним. И ему становилось скучно и тошно.

Мы с Олегом были, наверное, интереснее — затеяв невинный флирт. Он, по старой памяти, касался моего бедра, неожиданно перехватывал мою руку с бокалом и отпивал, а затем касался губами запястья.