— Масса пхатма! — сказал мой слуга своему оппоненту. Я вопросительно посмотрел на Хэхэльфа. Тот наморщил лоб.

— Даже не знаю, как это перевести! Ну, скажем так: несолидный человек, не берегущий свою честь, да к тому же еще и с грязным задним проходом.

— Круто! — уважительно сказал я. — Куда уж там страмослябам с их скромным «ибьтую мэмэ»!

— Ну почему! — тоном знатока возразил Хэхэльф. — Страмослябы тоже лихо ругаются, етидрёный хряп!

— Ном тэ ном! — неслось из нашей прихожей. — Пабба рамэ! Кара умэ аа!

— Хэхэльф, будь человеком, переведи!

— С удовольствием, мой бедный необразованный друг! — великодушно отозвался он. — «Ном тэ ном» — «человек, которого подозревают в том, что он гадит в свой котел для еды». «Пабба рамэ» означает: «Я гадил в твоем огороде» — подобное заявление, как ты сам понимаешь, не всегда основано на реальных фактах! А «кара умэ аа» значит: «Человек, который засовывает еду в свой задний проход».

— Оказывается, местные ругательства отличаются ярко выраженной анально-фекальной тематикой, — заметил я.

— Чего-о-о?! — опешил Хэхэльф.

— Имею я право тоже хорошенько выругаться? Чем я хуже своего раба?

— Тоже верно, — миролюбиво согласился он.

— Акха ассу! — тем временем изрек Вёха. И веско добавил: — Атэ байя!

«Тебе снятся задние проходы моих рабов», — из Хэхэльфа мог бы получиться отличный синхронный переводчик. — «Мои рабы бьют палками дерьмо жен твоих рабов!»

— А что, у этих ребят есть еще какие-то свои рабы? — опешил я.

— Да нет, конечно. Просто так принято говорить во время ссоры.

— Ну, уже легче, — вздохнул я, — а то я и без того запутался в бунабской табели о рангах: «почтенные рабы» папну, «обыкновенные рабы» хуса… Я уж было подумал, что есть еще какие-нибудь «рабы простых рабов», совсем уж задрипанные!.. Слушай, я еще вот чего не понимаю: как может быть, что такой коротенькой фразе «Атэ байя», всего-то из двух слов, соответствует столь сложный перевод: «Мои рабы бьют палками…» — ну и так далее. Что означает слово «Атэ»? «Раб»? «Палка»? Или «раб с палкой»? Или «раб, который бьет палкой»?

— Да ничего оно само по себе не означает, — пожал плечами Хэхэльф. — Видишь ли, брань не является частью бунабского языка. Понимаешь, какое дело: бунаба говорят на том языке, который дал им Варабайба. Полагают, что это — его родной язык, поэтому бунаба очень горды тем, что говорят на языке богов. Но в языке Варабайбы совсем не было слов, подходящих для хорошей ссоры. Наверное, боги никогда не бранятся… Ну а бунаба — не боги. И когда между ними затевалась свара, они тут же начинали драться, поскольку не могли выразить свою неприязнь к противнику с помощью слов. Потом им надоело драться по пустякам и они решили, что им требуются хорошие ругательства. Началось с нескольких фраз, которые придумал тогдашний ндана-акуса Середины Острова Пхех. Он собрал всех бунаба вместе и объяснил им, что означает каждое выражение. Всем очень понравилось, так что драк сразу стало поменьше. С тех пор каждый новый ндана-акуса придумывает какое-нибудь новое ругательство или просто изменяет значение старого, о чем немедленно сообщает своим счастливым подданным и прочим жителям острова на торжественном собрании у скалы Великой Агибубы.

— А что, еще и скала такая есть? — изумился я.

— Конечно, и ты сам ее увидишь, поскольку именно туда мы и отправимся: чаще всего Варабайбу можно застать именно в тех местах. Собственно говоря, форма скалы и стала прообразом бунабских головных уборов!

— Здорово! — резюмировал я. — Слушай, а нельзя подсказать им парочку ругательств?

Я подумал, что это был бы самый простой и эффектный способ оставить свой след в истории этого экстравагантного народа.

— Ты что! — Хэхэльф почти испугался. — Эта привилегия принадлежит только ндана-акусам, даже их сыновья не имеют права высовываться со своими предложениями!

— Ладно, — усмехнулся я, — нельзя так нельзя… Им же хуже!

Перебранка наших рабов тем временем продолжалась. Пока Хэхэльф любезно читал мне краткую, но захватывающую лекцию, ребята успели наговорить друг другу множество замечательных вещей.

— Эр ту эр! — язвительно сказал Вёха.

— Лу ту лу хэк ту лу агибуба! — выпалил Хвоп.

— Твой говорит: «Ты — человек, прислуживающий своим рабам». А мой отвечает: «Ты чешешь зады моим домашним животным, в то время как мои рабы гадят в твою агибубу». Дело зашло слишком далеко, пора их приструнить, а то сейчас, чего доброго, начнется драка, — решил Хэхэльф. Он спрыгнул на устланный коврами пол моей комнаты, подошел к переругивающимся слугам и веско сказал им: — Ык! Ун де ак!

Наши суровые слуги тут же умолкли и с неописуемо мрачным видом уставились куда-то вдаль.

— Пошли купаться, Ронхул, — весело предложил мне Хэхэльф. — Здесь в саду до фига бассейнов: с теплой водой, с холодной водой, с морской водой, с дождевой — на любой вкус!

— Пошли, — обрадовался я. И с любопытством спросил: — А что ты им сказал?

— А, ничего особенного, — отмахнулся Хэхэльф. — Просто велел им заткнуться. И добавил «ун дэ ак» — это ругательство, обозначающее человека, который унижается перед своими рабами в присутствии их рабов… Ну, не то чтобы я действительно имел в виду именно это, просто использовал самый доступный способ выражения, чтобы сказать ребятам, что они ведут себя недостойно.