Не могу сказать, что Хэхэльф выполнил свое обещание и съел халдобу в полном одиночестве, но четверть он одолел без посторонней помощи, за это я ручаюсь!

В какой-то момент я вспомнил о нашем несчастном пленнике и решил, что его надо покормить. С Хэхэльфом случился приступ гомерического хохота, но я настоял на своем. Глаза бы мои не видели эту страмослябскую рожу, но я не мог смириться с мыслью, что где-то поблизости находится несчастное, голодное живое существо, оглашающее окрестности жалобными воплями «ибьтую мэмэ». К тому же именно Давыд Разъебанович таскал мне воду и ненужную в моем тогдашнем положении еду все время, пока я сидел на рее, и я решил, что должен отплатить ему за эти мелкие услуги.

В конце концов Хэхэльф понял, что меня легче убить, чем переубедить, и организовал спасательную экспедицию на «Чинки» во главе со мной, любимым. Меня сопровождали два симпатичных мордоворота, которые оказались его матросами. Мордоворотам был дан приказ тащить пакеты с гостинцами для нашего пленника, следить, чтобы я не свалился в воду, и доставить меня обратно в трактир целым и невредимым.

Убедившись, что связанные руки не мешают Давыду Разъебановичу поглощать шедевры халндойнской кухни — этот неуклюжий с виду дядя изгибался, как шланг! — я утратил интерес к собственной благотворительной миссии и запросился обратно. Надо отдать должное хэхэльфовым матросам: один из них повел меня в трактир, а другой остался рядом с пленником: следить, чтобы тот не подавился на радостях…

Когда я проснулся в нормальной человеческой кровати, да еще и с гудящей, словно бы с перепоя, головой, я чуть было не решил, что мне все примерещилось. Дескать, бывает: старый бродяга Макс вспомнил свою развеселую юность, перебрал на дружеской пирушке, всю ночь мучился кошмарами, но теперь проснулся, так что все в порядке…

Несколько секунд спустя я вспомнил, что дружеская пирушка действительно имела место. Но веселился я в обществе симпатичного господина Хэхэльфа Кромкелета из Инильбы и его старинных приятелей в населенном пункте под названием Сбо, на острове Халндойн. Так что и проснулся я не где-нибудь, а на острове Халндойн, будь он неладен, в доме этого самого Хэхэльфа, состоящего почти исключительно из спален для гостей. Вчера ночью я никак не мог решить, в какой из доброго десятка комнат следует бросить свои ни на что не годные к этому моменту кости…

Несколько минут своей единственной и неповторимой жизни я провел совершенно бездарно: изволил предаваться глубокой печали. К счастью, мне не удалось как следует сконцентрироваться на этом сомнительном удовольствии.

— Все-таки ты великий мастер дрыхнуть, Ронхул Маггот! — в голосе появившегося на пороге Хэхэльфа звучало искреннее уважение. — И ведь не пил почти вчера, а проспал почти до заката!

— Почти до заката? — изумился я. — Ничего себе! А я-то пытаюсь понять, с какой радости у меня голова гудит…

— С пережору! — жизнерадостно объяснил Хэхэльф. — Ты же половину халдобы сглодал и не подавился!

— Насколько я помню, это ты сглодал половину халдобы! — возмутился я.

— Ну да. А ты — другую половину, — объяснил он. — Ладно уж, вставай. Если хочешь умыться, ступай во внутренний дворик, сегодня тепло, можно искупаться в бассейне. А если замерзнешь — рядом с бассейном стоит бочка с горячей водой. Умоешься — приходи на кухню: во-первых, я собираюсь перекусить, а одному мне скучно, а во-вторых… Одним словом, есть разговор.

Я пулей полетел умываться. Дом Хэхэльфа здорово напоминал знаменитый критский Лабиринт: такого количества запутанных коридоров и маленьких уютных тупичков-комнаток могло бы хватить на целое общежитие, а Хэхэльф, насколько я понял, жил здесь один, если не считать маленького хмурого старичка — не то слугу, не то просто сторожа, с которым я столкнулся в коридоре.

Кое-как разыскав выход и умывшись, я устремился на кухню, сгорая от любопытства и с удовольствием отмечая, что от моего мрачного утреннего настроения не осталось ничего, кроме легкого удивления: дескать, и как это меня угораздило загрустить?!

Дорогу я нашел по запаху. Кухня оказалась отдельным маленьким строением в глубине двора. Там царил идеальный порядок — обычно кухня в холостяцком жилище выглядит куда менее ухоженной.

Хэхэльф восседал за длинным деревянным столом и с удовольствием пил что-то из большой темной кружки. Над кружкой поднимался ароматный пар. Я подумал было, что пришло время чаепития, но оказалось, что он наворачивает густой горячий бульон.

— Так что за разговор? — спросил я. — Мы уезжаем?

— Уезжаем, конечно. Но не сегодня. И не завтра — ты уж извини! Через несколько дней. Сначала я должен избавиться от кумафэги. С таким сокровищем чем скорее расстанешься, тем проще живется.

— Избавиться?! — я ушам своим не верил.

— Продать, а не выбросить, если ты это имеешь в виду, — усмехнулся он. — Трудно быстро найти покупателей на такой дорогой товар, но можно. Собственно, о том и разговор. Тебя устроит, если часть твоей доли будет отдана не деньгами, а недвижимостью?

— Какая часть? — искренне изумился я. — Хочешь сказать, что в этом сундуке есть и моя доля?

— Ничего себе! — опешил Хэхэльф. — Я-то думал, ты станешь возмущаться, если я отдам тебе всего треть, а не половину: все-таки сундук приметил я, да и тащил его тоже я — по большей части… С другой стороны, если бы ты не развязал мне ноги, вообще ничего не получилось бы, так что ты вполне мог потребовать половину!