Принц скрипнул зубами и в запале подумал, что подобным крикунам впору отрезать языки. Сами не понимают, что городят. Схватит такого стража, он бьет себя кулаком в грудь и клятвенно заверяет: «Я свой! Я верный подданный актийской короны!» А то, что этот «верноподданный» всего полчаса назад кричал на площади, что Лутсор предлагает пять золотых каждому, кто переедет к ним на жительство, так это вроде бы и не в счет. О пяти золотых кричал, а о том, что потом выжмут все до медяка, не только пять золотых вернешь, а и все свои деньги отдашь, об этом умалчивал.

Что про такого скажешь? Дурак может принести вреда не меньше, чем шпион. Тот, по крайней мере, знает, что и для чего он делает. Вершит свое черное дело, но полностью отдает себе в этом отчет. Болтун же кричит оттого, что язык у него работает быстрее мысли. Беда в том, что не всегда удается сразу разобрать, кто чешет языком по глупости, а кто преследует определенные цели.

Колозин вздохнул и подумал о том, какую непростую задачу он взвалил на свои плечи…

…Я ожидал приема у принца с определенным волнением. Конечно, у меня есть медальон экстренной связи, если дела пойдут совсем плохо, придется им воспользоваться. Из темницы, в случае чего, тарси меня вытащат. Конечно, это будет провал всех наших планов, но на самый крайний случай такая возможность предусматривалась. Надеюсь, мне не отрубят голову немедленно, это было бы прискорбно. Интересно, заставят ли сдавать меч? Если да, то дело плохо. Здесь меч считается неизменной принадлежностью дворянства, на официальных приемах его наличие даже приветствуется. Меч необязателен на балах и обедах, но об этом пока речи не шло.

Граф Тугази исчез в покоях принца. Судя по тому, что около меня по-прежнему оставалось не менее пяти вооруженных людей, от подозрений, относящихся ко мне, он избавился не до конца.

– Пройдемте, граф, принц готов принять вас, – Тугази наконец появился и сообщил мне это известие.

Меч сдавать не потребовали, это было добрым знаком. Видимо, недоверие Тугази больше склонялось к оценке «невиновен». Вздохнув с облегчением, я шагнул следом за начальником охраны.

Принц обернулся и сделал несколько шагов навстречу, что было знаком высшего расположения. Тем не менее на лице его застыло нейтральное выражение. Такое, которое способно превратиться как в гнев, так и в милость. Принц пока не определился со своим отношением ко мне.

– Рад приветствовать Ваше Высочество. Позвольте заверить вас в своем глубоком уважении и искреннем почтении, – произнес я.

– Здравствуйте, граф. Мне доложили, что вы приехали издалека. Что заставило вас проделать такой длинный путь?

– Слухи, Ваше Высочество. Всему причиной слухи.

– Вот как? И что же это за слухи?

– Наш король обеспокоен действиями Лутсора, – я понизил голос и оглянулся.

– Действиями Лутсора? – удивился Колозин. – Он очень далеко от вашей страны.

– Тем не менее слухи доходят. У нас все дворянство осуждает нерыцарское поведение Лутсора. Каждый истинный рыцарь не может остаться в стороне, когда творится что-то подобное.

– Почему же я не вижу вашего рыцарства здесь?

– Дорога далека и трудна. Но мы не остались безучастны. Мой король передал письмо с заверениями в почтении и дружбе.

Принц протянул руку, и я вручил ему свиток.

– Оно адресовано королю.

– Но ведь вы будущий король, Ваше Высочество. Я имею полное право вручить его вам.

– Если вы так считаете…

Принц сломал печать, прочитал краткий текст и нахмурился. Письмо было нейтральным: краткие заверения в почтении, и все. О делах ни слова. Из-за написанного не стоило пускаться в такую длинную дорогу.

– От имени Его Величества хочу заверить, что мы питаем самые добрые чувства к вашей стране, – казенным голосом произнес принц Колозин.

– Я непременно передам эти слова по возвращении.

– Вы собираетесь в обратную дорогу?

– Не так быстро. У меня есть дела, в которых я хотел бы просить содействия у Вашего Высочества. Но сначала мне следует выполнить до конца данное мне поручение. Должно быть, вы удивлены немногословностью письма?

– Да, письмо действительно может показаться немногословным.

– Это лишь потому, что дела могут говорить больше, чем слова. Я уполномочен передать Вашему Высочеству дар нашего короля.

Люди графа Тугази внесли сундук и поставили его посреди комнаты.

– Что там?

Я достал небольшой ключ, открыл замок и сделал шаг в сторону:

– Посмотрите.

– Позвольте, я, – граф Тугази сделал шаг вперед, заслоняя принца.

– Позволяю, граф, – кивнул Колозин.

Граф распахнул сундук и замер, как загипнотизированный.

– Что с вами, граф? – встревожился принц.

– Нет, ничего, все в порядке, – Тугази наконец очнулся и сделал шаг в сторону.

Сундук был полон золотых монет.

– Это же несметное богатство! – вырвалось у принца.

«Не такое уж и несметное, всего лишь пятьдесят тысяч золотых монет с отчеканенным ветвистым деревом. Автоматы тарси изготовили их за полчаса».

– Это наша скромная помощь рыцарству и короне Актии, – заверил я.

– Скромная? Если это по вашим меркам скромно, то что же тогда много?