Прибытие в Маленькую Тень улыбчивого кыша Оппа, занесенного сюда, можно сказать, на крыльях слепого случая, было встречено очень благожелательно всем кышьим сообществом. Но… с некоторым оттенком настороженности. Почему? Опп, конечно же, был ни при чем. Просто кыши очень суеверны и любое событие воспринимают как новый поворот судьбы. А когда не знаешь, что притаилось за этим самым поворотом, — страшно.

Приметы… Приметы… Для кыша вся жизнь — непрерывная череда примет. Хороших и плохих: поскользнуться на червяке — к беде, встретить ондатру у ручья — к удаче, двух — вдвойне хорошо, на тебя пукнул лесной клоп — к внеплановой бане, укус муравья — к новости, дождь — к умным мыслям, гость издалека — к перемене судьбы.

Теперь вам, конечно же, стало ясно, что могли почувствовать маленькие существа, увидев незнакомого кыша, свалившегося им прямо на голову? То-то же! Только хорошие манеры Оппа и его спокойный, доброжелательный нрав помогли всем удивительно быстро преодолеть настороженность и неловкость в начале знакомства.

Бибо водил Оппа из хижинки в хижинку и представлял друзьям путешественника. Тот всему удивлялся и всем восторгался. Как было положено гостю, он мило болтал и широко улыбался. Иностранцу очень понравились благоухающие цветущие липы — такие деревья у него на родине не росли. Также он высоко оценил вязаные жилетки Ася, долго цокал языком, разглядывая их, пока старик не преподнес ему парочку в подарок. Еще Оппу понравились лесные северные орхидеи. Он их назвал «бьютифулами», но кыши его поправили: нет, мол, это не бьютифулы, а лесные орхидеи, по-простому — любка и ятрышник. Но больше всего путешественнику понравилась Утика. Увидев ее, он сказал:

— Большие глаза, маленький хвост — прелестно. Файн!

Сяпа, услышав это, нахмурился, а остальные удивились. Местные кыши до сей поры не знали комплиментов. Они были застенчивы и никогда ничем не хвалились.

Увидев вересковые кустики, Опп умилился и прослезился. Оказалось, на его родине вереск рос целыми полями. И тамошние кыши любили пить чай с вересковым медом. Увидев маленькую птичку с розовой грудкой, Опп закричал:

— Робин! Робин!

— Нет, — сказали кыши. — Это у вас робин, а у нас — малиновка.

На закате Опп и все обитатели Маленькой Тени собрались на лесной лужайке и стали чаевничать. И хоть местным кышам было несвойственно кучковаться, в этот раз всем понравилось сидеть кружком, петь баллады про храброго Хрум-Хрума, есть душистую землянику и салат из квашеной кислицы. И никто не задирался. Может быть, оттого, что среди собравшихся не было главных спорщиков — Бяки и Слюни с Хлюпой.

Все расспрашивали Оппа о его родине.

— Какие песни поют у вас?

— Наши кыши не петь. У нас топать, — отвечал он, — ходить по кругу, класть одни лапы на плечи соседу, топать другие лапы и кричать: «О-хо-хо!» Громко.

— Сердитый какой-то танец, — улыбнулся Хнусь. — Чего ж друг на друга топать?

— Топать не на друга. Топать — прогонять все плохое. Олд традишн.

— А у нас традишн — на Поле Брани складывать ругательные стихи.

— Да? А мы, когда сердиться на плохой, ходить его мыть.

— Что же это получается? — забеспокоился Сяпа. — Кто самый хороший, тот самый грязный, что ли? А если ты чистый, то ты…

— …Бяка! — подсказал ему Люля.

— Кто есть Бяка? — спросил Опп.

— Это кыш-одиночка, — сказал Сяпа, — которому хочется быть плохим, но у него это в последнее время что-то плохо получается.

— Очень даже хорошо получается, — вставил Люля. — он…

— А ну, кыши, — перебил его Сяпа, — давайте скинемся по желудевой лепешке для Люли. Пусть он хоть немножко помолчит.

— Люля говорить неправда? — догадался Опп.

Все молчали.

— Тогда ваш Люля надо мыть, — твердо сказал Опп.

— Удачная мысль, — похвалил его Сяпа. — Только раз традишн твой, то тебе и мыльце в лапы. Справедливо?

— О'кей! — серьезно сказал Опп.

Сон Большого Кыша.

Что увидел Бяка на поляне.

А жизнъ-то — кипит.

В полдень Бяка задремал под маленькой сосенкой, что росла возле его дома. Ему снился сон. Стая злобных ворон клевала Кроху. «Кыш! Кыш!» — выкрикивал волшебное слово Бяка, пытаясь загородить собой друга. Но хищных птиц было слишком много. Они слетались отовсюду, сбиваясь в тучи. И эти черные тучи закрывали солнце. Бяка понимал, что одному ему не справиться. Он ощущал себя маленьким-маленьким и, забыв о самолюбии, кричал: «Помогите!» И тут из ниоткуда появился Сяпа. Он был большой-пребольшой. А гремелка у него в лапах была еще больше. Это была огромная гремелка размером с Тукин Дуб. Сяпа повернулся против ветра, и ветряк закрутился быстрее. И гремелка начала греметь. Шум нарастал…

Тут Бяка проснулся. Рядом что-то хрустело и шуршало. Кыш-одиночка приподнял голову и увидел торопливо семенящих по песчаному пологому откосу, воровато оглядывающихся Слюню с Хлюпой. Они тащили пустое ласточкино гнездо, к которому с двух сторон были приделаны маленькие ручки. Близнецы крадучись миновали «Теплое Местечко» и скрылись в вересковых зарослях. Через мгновение по тому же маршруту, след в след, припадая к земле, как ящерица, пробежал Дысь, а затем, двигаясь почти по-пластунски, Люля.