Именно дрожащий хвост-пушок и привлек внимание большой совы, промышлявшей здесь этой ночью. Бяка услышал, как что-то громко ухнуло у него над головой. Неведомая сила, выковыряв его из пня, подхватила за жилетку и рванула вверх.

Уже в полете Бяка извернулся ужом и куснул что было силы огромную когтистую лапу, крепко сжимавшую его одежку. Но лапа этого даже не ощутила. Вот такие вот птицы водятся в этом лесу! Кышу показалось правильным то, что он, Большой Кыш, будет съеден большой птицей из большого леса. Это естественно и закономерно! Так думал Бяка, пролетая над лесом. Но все же пару раз он, наудачу, треснул птицу мухобойкой. В борьбе за свободу кыш потерял гульсии, но мухобойку держал крепко.

Луна так больше и не появилась. Бяка никак не мог рассмотреть своего похитителя, лишь ощущал ветер, поднимаемый его огромными крыльями, да слышал громкое уханье, заставляющее его уши сворачиваться в трубочки от страха. Наконец полет птицы замедлился, и Бяке в нос ударил смолистый запах ельника. Кыша сунули в какое-то отверстие и заткнули вход. Он понял это, когда ночные звуки леса вдруг смолкли. Кыш оказался в пугающей тишине и непроглядном мраке.

«Я в дупле елки, — догадался он. — Ну и ладно, переночую здесь. Похоже, мой похититель сыт. Он не стал лакомиться мной прямо сейчас и сунул меня в кладовку, про запас».

В дупле было сухо и тепло. Бяка нагреб ворох сухих хвоинок и мха, лег на эту подстилку животом и уснул, широко раскинув лапы.

Где ты, Большой Кыш?

Сяпа спасает Бяку.

Полет вниз.

Поход.

Перламутрово-розовый рассвет постепенно озарил мир.

Достав из торбы острый камень и отжав им кусок коры, закрывавший вход, Сяпа заглянул в дупло. Там он не увидел ровным счетом ничего. Ничего, кроме черной как сажа темноты. А из темноты могут выползти и напасть на слабое, беззащитное существо страх и ужас. Про них Сяпа знал с малолетства. Но он также знал и то, что страх — сам трусишка. И если ты с ним будешь построже, если дашь ему отпор, то непременно его победишь. Настырных страх не любит. Цыкни на него — он тут же задаст деру. И ужас с собой прихватит. Проверено не раз.

Сяпа сдвинул брови и грозно топнул лапой. Огляделся: ни страха, ни ужаса нигде не было видно. Кыш довольно хмыкнул и принюхался. Его чуткий нос (о радость!) уловил слабый запах полыни!

— Нет никого на всем свете, кто бы так любил натираться полынью, как Бяка. Значит, он где-то тут! — обрадовался кыш.

Передвинув торбу за спину, Сяпа растопырил лапы в разные стороны, высунул язык и двинулся вдоль по стенке. Этому древнему способу передвижения в темноте его научил Ась. Способ был хорош тем, что, во-первых, лапы и язык всегда предупреждали тебя о препятствии заранее, во-вторых, идти после языка было не так страшно, в-третьих, чувствительный язык прекрасно определял на вкус все встретившиеся на пути предметы. Вот Сяпа почувствовал вязко-смоляной вкус еловой древесины, затем кислую труху, потом душно-сладкий птичий пух, а вот… вот… что-то солененькое. Тьфу. Ну конечно же, это вкус потной, испуганной мокрицы. Сяпа сплюнул мокрицу и услышал, как та в панике бросилась от него наутек. «Все не то!» — обиделся на судьбу Сяпа, развернулся и пошел в обратную сторону. Через мгновение его чуткий язык ощутил устойчивый горьковатый привкус едкой полыни.

— Бя-ка! — сдавленным шепотом позвал Сяпа.

— Что? — раздался в ответ сонный голос Большого Кыша.

— Это я, Сяпа! — радостно сообщил маленький. — Поторапливайся, надо поскорее выбираться отсюда, пока сова не вернулась. Тебе повезло: птица накануне плотно поужинала и оставила тебя на десерт, как земляничную разминашку.

— Я бы ей показал разминашку! — пробурчал Бяка, с неприязнью вспоминая громадную когтистую лапу и шаря вокруг в поисках мухобойки. — Я бы ей перья-то из хвоста повыдергал!

Сяпа хрюкнул, представив сражение кыша-одиночки и огромной совы. Но времени на фантазии больше не было. Он схватил Бяку за лапу и потянул за собой к выходу. Добравшись до края дупла, приятели сели передохнуть. Светало. Сяпа взглянул на Бяку и улыбнулся: обычно аккуратный и опрятный, он выглядел весьма встрепанным и помятым — шерстка свалялась колтунами, уши забились смолой, а в усах запуталась паутина.

— Как же мы спустимся вниз? — хмуро осведомился Бяка.

— На пропеллерах. Надо только прицепить их к палочкам, — ответил Сяпа.

Бяка лег на живот и по-пластунски пополз вперед по еловой ветке. Вскоре два прутика были доставлены Сяпе. «А Бяка смельчак! — подумал маленький кыш. — Я бы так не смог. На такой высоте и без страховки». Запасливый Сяпа достал из торбы два компактно сложенных пропеллера, сделанных из жестких вороньих перьев, расправил их, насадил на принесенные Бякой палочки.

— Хватайся быстрее! — скомандовал Сяпа. — Вытягивай вверх лапы с пропеллером и прыгай вниз. Да хвост подожми, чтобы им за что-нибудь не зацепиться.