Ежедневно работал по 12–15 часов, проводя 70 % этого времени на местности, так как главным его желанием было, чтобы всё успокоилось и не дошло до конфликта. Поскольку я вернулся в Белград, то два-три раза говорил с ним по телефону. Он сказал мне: «Всё пошло прахом! Всё пошло к чёрту! Зачем мы боролись, трудились, если не добились, чего хотели?»

Он действительно хотел избежать конфликта, чтобы предотвратить развал Югославии! В душе он был на редкость порядочным человеком. У него на первом месте были общие, народные интересы, а уже потом личные. Я уверен, что ни в Книне, црт в Республике Сербской он не собирался делать карьеру и не для того он туда приехал».

П.Ч. боевой майор, позже полковник АСиЧ, [44] геодезист, до войны преподавал топографию в Военной академии. Родился в Пожеге (в Сербии). Когда для сербского народа настали тяжелые времена, по собственному желанию был направлен в Книн в сентябре 1991 г. Начиналась война.

У него осталась бесценная записная книжка, на обложке которой дописано: «ВОЙНА 91/92».

Он не хочет, чтобы его имя упоминалось, но хочет, чтобы стала известна правда о Ратко Младиче, которого он искренне уважает. Поэтому наши разговоры о генерале длились часами.

«В Книне я вскоре попал в подчинение Ратко Младича — сначала полковника, а вскоре и генерала». В дневнике под датой 31 декабря 1991 г. имеется запись: «Новый командующий генерал-майор Ратко Младич». (Днём ранее он записал: «Появление беспилотных летательных аппаратов!»)

7 января пишет: «Я веду протокол командующего». Отсюда и военный дневник.

Как почти каждый солдат, по собственному желанию участвовавший в войне под командованием Ратко Младича, он о Генерале говорит только с восхищением.

Ратко Младич мог не только удивить своих ближайших соратников, но и привести в замешательство и заставить подчиниться закоренелых врагов, а колеблющихся умел подвести к желаемому решению.

Неудивительно, что своим офицерам Младич то в шутку, то с серьёзным укором говорил: «Они, чужие, лучше меня слушаются, чем вы, мои!»

При желании мог полушутливо закончить обсуждение заявлением: «Когда я стану одним сапогом в Любляне, а другим — в Триесте, Европа вздрогнет!»

Ему нельзя было возражать, но он не был мстительным, если попадал в ситуацию, в которой даже капитан мог послать его к чёрту. Мой собеседник помнит множество примеров, но один — особенно яркий, когда генерал Младич появился в самый разгар в центре сложной и рискованной операции, которой руководил капитан Печанац. Появился неожиданно и в самый неподходящий момент налетел на самого Печанаца, в изумлении заоравшего: «А ты-то здесь откуда! Какого… ты здесь делаешь?!» Младич мгновенно оценил ситуацию и со смехом удалился.

Он был близок только с теми, кто был храбрыми и преданными воинами. А прежде всего — честными! Они его любили, но и соблюдали дистанцию. Даже на редкость своевольный генерал Лисица всегда внимательно относился к замечаниям и распоряжениям Младича. По отношению к нему генерал проявлял особое терпение, и все недоразумения обычно завершались тем, что Младич ему говорил: «Сними ты, Лия, эту усташескую форму! Убьют же тебя наши!» А Лисица любил камуфляжную военную форму и с удовольствием в ней щеголял!

Младич, вообще-то говоря, был весьма чувствителен к разнобою в военной форме и знаках различия. Особенно остро реагировал на кокарды четников и окладистые бороды, которые кое-кто из бойцов носил во время войны. Мог быть из-за этого крайне строгим, но умел во время игры в шахматы с генералом Джуичем (отнюдь не родственником четнического священника Джуича), командовавшим отрядами Территориальной обороны, найти решение, как изменить внешний вид его бойцов. Как бы между прочим пообщался с бойцами, которые вертелись возле, и смог убедить их на следующий день построиться, снять кокарды, побриться, переодеться и стать, наконец, настоящим боевым подразделением!

Ратко Младича помнят и уважают за его дар оратора и умение убеждать. Как-то целое подразделение ЮНА, родом из Смедерево (Сербия), решило вернуться домой с Книнского фронта. Генерал Младич собрал их всех в Северном лагере и произнёс им такую речь, что они слушали, сгорая от стыда и не поднимая глаз, а когда в конце он их спросил: «Кто хочет вернуться домой? Выйти из строя!» Не вышел никто. А генерал заслужил аплодисменты!

Во время войны и хорваты, жители Книнской Краины, были ему благодарны. Зайдёт, бывало, в деревню, занятую хорватской армией, разговорится с крестьянами, спросит, как они живут. А потом обнимет какую-нибудь старушку и по-сыновьи скажет: «Если кто тебя обижает, говори, не стесняйся!» Всё делал искренне, желая защитить. Люди это понимали и любили его.