– Воин? – Лешка удивленно хлопнул глазами. – А разве воинов судит гражданский суд, а не свой, воинский.

– Понимаешь, дело-то происходило не на службе. Так расслабились маленько с ребятами, выпили, а тут десятник – негоже, говорит, позорить славное имя императорских акритов гнусным и непотребным пьянством! Ну, представляешь, пьяным мужикам такое сказать?

– Представляю, – улыбнулся Лешка. – Все равно, что показать быку красную тряпку. И что, все на тебя повесили?

– Да, понимаешь, ребята сразу в гарнизон подались, а я не успел – завис тут у одной красули. Теперь вот расхлебываю.

– А вообще, как служба?

Лешку сильно интересовал этот вопрос, ведь еще в конце прошлого года ему исполнилось восемнадцать и, он, вообще-то, должен уже был вовсю служить в родной Российской армии. Тянуть, так сказать, лямку… или, нет – выполнять конституционный долг, приличествующий каждому порядочному человеку – так гораздо лучше!

– Как тебе сказать? – Фирс задумчиво посмотрел в окно. – Наверное, если кто-то слишком привык к Константинополю, к девкам, театрам и прочим развлечениям, тому, верно, служба в дальней крепости покажется пресной и скучной. Но я привык. Даже нравится – как говорится: подальше от начальства, поближе к Господу!

Фирс размашисто перекрестился:

– Нет, и в дальних гарнизонах жить можно! И не хуже, чем в столице.

– А турки? – негромко спросил Лешка.

– А что турки? – сокамерник пожал плечами. – Турки – везде турки. Не такие уж они и страшные. К тому же и польза большая от них – по дальним крепостям проверяющие крайне редко ездят. Так что служба, я тебе скажу, очень даже ничего. Да ведь и платят… Вот ты на кого работаешь?

– На государство.

– Понятно. И какое жалованье?

– Пять аспр в день…

– Маловато. У нас самый паршивый водонос семь аспр получает! А сотник – целый иперкир. Представляешь – тридцать золотых монет в месяц!

– Да, неплохо…

– Я бы многим посоветовал завербоваться в акриты. Не на всю жизнь, конечно, а на определенный срок – послужил, подкопил деньжат – и на госслужбу! Ты в каком чине?

– Тавуллярий.

– О! А тут почти сразу в кураторы можно выйти. Ну сначала, конечно, по мелким делам, а потом и по крупняку. Сплошные выгоды.

Лешка задумался, прокручивая в голове услышанное. Дальний гарнизон, пограничная служба… опасно, конечно, но ведь на то он и мужчина, чтобы не чураться опасностей. Уехать, переждать, как советовали друзья…

– Слышь, Фирс. А в акриты на какой срок записаться можно?

– Да на какой хочешь.

– Гм… А из тюрьмы возьмут?

– Из тюрьмы? – Фирс почесал за ухом и улыбнулся. – А почему бы и нет? Поди-ка потом, найди на военных управу, особенно – в дальних крепостях. У нас ведь каждый человек на счету. Вот ты как думаешь, с чего я тут веселюсь?

– С чего? И в самом деле.

– А с того, что прежде чем сюда попасть, переговорил я с одним стратилатом из Силистрии. Ему опытные воины во-от так нужны! – Фирс чиркнул себя ребром ладони по шее. – Как, впрочем, и не опытные. Чувствую, не сегодня – завтра он за мною пожалует.

– Фирс, дружище! – решительно произнес Лешка. – А, может, твой стратилат и меня возьмет в эту, как ее…

– Силистрию.

– Ну да.

– Что ж, переговорю, – важно кивнул Фирс. – Парень ты, я смотрю неплохой – ну, подумаешь, в тюрягу попал – с каждым может случиться. Точного результата не обещаю, но, так и быть – переговорю о тебе обязательно.

– Да и я еще посоветуюсь. С друзьями и еще… с одним человеком.

– Вот-вот, посоветуйся, – сокамерник лениво зевнул и снова посмотрел в окно.

Острый солнечный лучик, прорвавшись сквозь разрыв облаков, ударил…

Глава 20Лето 1440 г. Силистрия – Великая степьИ ВНОВЬ!

Достойно вышел юноша из тяжких испытаний.

Поэма о Василии Дигенисе Акрите

…Прямо в грязную лужу, рядом с которой, ужасно сверкая глазами, валялась отрубленная голова Фирса. Да, неудачей кончилась эта лихая вылазка! Кто бы мог предсказать?! А ведь так здорово все было придумано – выскочить из ворот крепости, помахивая мечами и копьями, налететь, ошеломить, а затем притворным отступлением заманить турок в засаду! Все так и случилось: выскочили – почти все свободные от стражи воины, во главе с десятником Фирсом – налетели… А вот с засадой вышел облом – перебили засаду-то! Заранее перебили, вырезали почти всю, кроме вот, Лешки – у парня что-то схватило живот, и как раз вовремя. Пока сидел в кустах, все и произошло единым махом. Янычары, конечно, нашли бы и его, да только не успели – к урочищу уже скакали ромеи, навстречу своей гибели и позору.

Сеча была яростной и короткой, выскочивший из кустов Лешка тоже принял в ней посильное участие, орудовал коротким копьем, как мог, вернее – как сумел его научить Фирс. Эх, Фирс, Фирс, славный парень!

Как лихо он бился, как крушил длинным мечом налево и направо бесконечные орды турок! Да, да, именно так – бесконечные, – настолько их казалось много. Конечно, такой новобранец, как Лешка, едва только еще набиравшийся опыта в воинском деле, не мог долго противостоять янычарам, однако и не собирался сдаваться, проявив хитрость, попытался на время укрыться, подобрать брошенное кем-нибудь копье взамен сломанного. Подобрал бы и меч или саблю, да только вот беда, как-то так получилось, что с копьем юноша тренировался больше…