Вроятно, и толпа вывела такія же заключенія и потому стала совщаться насчетъ другихъ дйствій. У нихъ не было оружія, но за то тутъ было много камней, а камни соотвтствуютъ оружію. Противъ этого у насъ не было никакой обороны; во врядъ-ли какой-либо изъ камней могъ насъ задть; мы были хорошо прикрыты втвями и листвою и насъ не было видно съ такого пункта, откуда можно было бы удобне прицлиться. Если въ теченіе получаса будутъ бросать камни, то къ намъ на помощь явятся сумерки. Мы чувствовали себя вполн удовлетворительно и готовы были улыбаться, даже смяться.

Но намъ этого не удалось; прежде чмъ они стали бросать камни, которые въ теченіе четверти часа только отскакивали отъ втвей, мы почувствовали какой-то запахъ. Вдохнувъ его въ себя, мы тотчасъ узнали, что это дымъ! Наша партія была проиграна! Мы это вполн сознавали. Если дымъ васъ приглашаетъ выйти, то вы непремнно это сдлаете. Они зажгли сухой хворостъ и дымъ поднимался все выше и выше; когда они увидли что густое облако дыма покрыло все дерево, то пришли въ неистовый восторгъ. У меня, однако, хватило силы выговорить:

— Спускайтесь, государь, я послдую за вами.

— Слдуй за мною, прислонись къ одной сторон ствола, а мн оставь другую; мы будемъ отбиваться до послдней крайности.

Съ этими словами онъ спустился, а я послдовалъ за нимъ. Я спустился на землю тотчасъ посл короля; мы соскочили на назначенныя мста и стали отбиваться изо всхъ силъ; поднялся страшный шумъ и гвалтъ; это былъ настоящій бунтъ; мы бились въ рукопашную какъ разъяренные зври. Вдругъ въ толпу въхало нсколько всадниковъ и одинъ голосъ закричалъ:

— Остановитесь! Или вамъ не сдобровать!

О, какъ это пріятно было слышать! Тотъ, кому принадлежалъ этотъ голосъ, былъ, судя по его одежд, дворяниномъ; онъ держалъ себя гордо и видно было, что привыкъ командовать. Толпа отступила назадъ. Всадникъ посмотрлъ на насъ критическимъ взглядомъ и сердито сказалъ поселянамъ:

— Что вамъ сдлали эти люди?

— Это сумасшедшіе, милостивый сэръ, они явились неизвстно откуда, и…

— Вы не знаете откуда? Вы говорите, что ихъ вовсе не знаете?

— Милостивый сэръ, мы говоримъ сущую правду. Это чужеземцы и ихъ никто не знаетъ въ нашемъ округ; это самые буйные и кровожадные сумасшедшіе, какихъ…

— Молчите! Вы сами не знаете, что говорите. Они вовсе не сумасшсдшіе. Кто вы такіе? — обратился онъ пъ намъ. — Откуда вы? Объясните.

— Мы мирные чужеземцы, сэръ, — сказалъ я, — и путешествуемъ по нашимъ личнымъ дламъ. Мы изъ далекой страны и насъ никто здсь не знаетъ. Мы вовсе не имли намренія причинить кому-либо зло; теперь, благодаря вашему вмшательству и заступничеству, мы остались въ живыхъ, иначе этотъ народъ убилъ бы насъ. Какъ вы догадались, сэръ, мы вовсе не сумасшедшіе, не буйные и не кровожадные.

Благородный всадникъ обратился къ своей свит и сказалъ совершенно спокойно:

— Загоните этихъ животныхъ бичемъ въ ихъ конуры.

Толпа мигомъ разсялась, а всадники били бичемъ всхъ тхъ, которые направлялись по дорог, вмсто того, чтобы прятаться въ кусты. Крики, вопли и мольбы мало по малу затихли въ отдаленіи и всадники вернулись обратно. Въ это время благородный всадникъ сталъ разспрашивать насъ о разныхъ подробностяхъ, но онъ ничего не узналъ отъ насъ, кром только того, что мы чужестранцы изъ далекой земли; конечно, мы разсыпались передъ нимъ въ благодарностяхъ за его великодушное заступничество. Когда вернулась вся свита, то благородный всадникъ сказалъ одному изъ своихъ слугъ:

— Приведите вьючныхъ лошадей и посадите на нихъ обоихъ чужестранцевъ.

— Слушаю, милордъ.

Мы хали въ арріергард между слугами и довольно скоро остановились у одной придорожной гостинницы на разстояніи десяти или двнадцати миль отъ того мста, гд произошла съ нами эта ужасная сцена. Нашъ милордъ, заказавъ себ ужинъ, тотчасъ отправился въ свою комнату и мы его больше не видали.

На слдующій день утромъ, во время нашего завтрака, къ намъ явился главный управляющій милорда и заявилъ:

— Вы сказали, что вамъ нужно хать по той же дорог, какъ и намъ; въ виду этого милордъ, графъ Грипъ, сдлалъ распоряженіе, чтобы вамъ дать лошадей и вы на нихъ подете; нкоторые изъ насъ будутъ васъ сопровождать до небольшого города Кэмбенетъ, гд уже вы будете вн всякой опасности.

Намъ ничего не оставалось боле длать, какъ выразить нашу благодарность и принять предложеніе. И вотъ мы хали по удобной тропинк по шести въ партіи; изъ разговоровъ мы узнали, что лордъ Грипъ былъ важнымъ лицомъ въ своемъ округ, лежавшемъ на разстояніи дневного пути отъ Кэмбенета. Мы хали довольно быстро, такъ что еще до полудня были уже на рыночной площади Кэмбенета. Мы спшились, затмъ попросили слугъ передать отъ насъ благодарность лорду и подошли къ собравшейся толп народа, чтобы посмотрть поближе, чмъ тутъ такъ интересовался народъ. Это была остальная партія рабовъ, тхъ самыхъ, которыхъ я когда-то встртилъ по дорог въ долину Голинессъ. Бдный мужъ, котораго разлучили съ молодой женой, умеръ, точно такъ же, какъ и нкоторые другіе; но къ этой партіи было прибавлено еще нсколько новыхъ рабовъ. Король нисколько этимъ не интересовался и сталъ прогуливаться по площади, а я былъ совершенно поглощенъ этимъ и исполненъ состраданія къ этимъ несчастнымъ подонкамъ человчества. И вотъ они сидли тутъ, ли земл, молчаливые, хмурые, съ опущенными головами и съ страдальческимъ взглядомъ. Какой-то болтливый ораторъ говорилъ рчь другой кучк, собравшейся около него, на разстояніи какихъ нибудь тридцати шаговъ отъ рабовъ, и восхвалялъ "нашу славную британскую свободу!"