Рассказы сибиряка
вернуться

Соколовский Владимир Григорьевич
Шрифт:
IV
Так со мною; но сначала Долго был страдальцем я, И в страстях душа моя, Сиротствуя, погибала; Ядовитый глас молвы Обличал позор паденья, Вдруг, как ангел искупленья, Предо мной явились вы!.. Нет!.. кипящими мечтами До того не вознесусь, Чтоб сказать вам про союз Со святыми небесами! Нет! я в звуки не солью Все, что так для сердца мило, Что блаженством озарило Жизнь печальную мою!.. Помню, помню я мгновенье: Вы слетели, как с небес, И во мне порок исчез Будто злое приведенье. Как туманы, разнеслись В сердце чувственности смуты, И страстей презренных путы То слабели, то рвались; Отдыхала и светлела Изнемогшая душа И, свободою дыша, В ясных думах закипела; Дух восторженный нашел Пищу дивную высоко, И, развив крылье широко, Он вознесся, как орел; От священного элея, В сердце быстро накипь зла, Будто ржавчина, сошла, И надежда, сладко вея Из надзвездной высоты На восторги неземные, Зажигала огневые, Вдохновенные мечты… Я загладил все былое В очистительном огне, И доступно стало мне Наслаждение святое: Рай души воскреснул вновь, Красотой небес сияя, И, как радуга цветная, В нем затеплилась любовь!..
V
Взгляните, любуйтесь, прелестная дева, Как стихнула буря небесного гнева!.. Не вы ли, не вы ли страдальца земли Своим появленьем чудесно спасли? Как скоро свершили мое обновленье: Таинственный пламень блестящих очей, Гармония звуков волшебных речей, И легкое дымки ревнивой волненье, И эта улыбка, в которую слит Улыбки небесной пленительный вид!.. Склоните ж, о дева! свой взор вдохновенный На счастье святое души обновленной; Вы можете взвесить прекрасное в ней: Чиста, непорочна прелестная младость, Как мысль вдохновенья, как детская радость; Взгляните ж мне в душу душою своей!.. Там все, что нам красит земное изгнанье: Поэзии пламень, святая любовь, И гений надежды, и гений мечтанья С пленительной вязью нетленных цветов!..
* * *

Так, прелестная моя спасительница, так совершилось мое перерождение!.. Я узнал новую, прекрасную жизнь; но вы, поддержите ли вы меня на этом скользком пути своею любовью?.. Вы вздыхаете… вы не говорите мне ни слова…

И молчанье это я В знак приму согласия, Но какая ж тут, друзья, Вышла котовасия!.. Вот, видите ль, в чем дело… Когда Поэзии фиал Мне подал Гений вдохновенья И я рассказывать вам стал Про чудеса перерожденья, Про ужас гибельной грозы, — Я как-то встретил очи девы, И что ж?.. о выраженья!.. где вы?.. Я видел там жемчуг слезы. Как я доволен был собою! Как был признателен к судьбе! И, одураченный мечтою, Вот я и думаю себе: Ага! что значит сила речи!.. А это… говорить ли вам? А это ногорели свечи, Так стало тяжело глазам… Пора и мне не быть повесой, Подумал я и снес удар: Спокойно снял себе нагар, И снова занялся пиесой. Читаю, кончил наконец, Услышал вздох и жду ответа; Но каково же для Поэта? Как я не умер, мой Творец? Как обмануться так позорно?.. Я весь в мечтаньях утонул, А он, мой ангел, он — уснул! Да, он уснул, прошу покорно!..

Может быть, иной скажет, что в этом рассказе чрезвычайно мало ориентализма; как быть! Я бы и готов продолжать, но, сами посудите, можно ли потревожить прелестную Катиньку?.. Разойдемтесь-ка лучше, господа! меня и самого что-то клонит ко сну…

Послушай, Моисей! Погаси-ка свечку, да пожалуйста, не стучи, как лошадь: ты этак разбудишь мою Катиньку. — «Какую, сударь, Катиньку? Здесь, кажется, никого не видно». — Глупец! разве ты не слышал ее гармонического голоса?..

— «Да голос ваш совсем не женский, А он один и слышен был». — Ах, виноват! я и забыл, Что ты, брат, олух деревенский.

Где ж тебе увидеть этот священный призрак! ступай и спи!.. Э… о… о… а… о… а… ах! Господи, прости мои согрешения!..

Послесловие

Вот в ваши миленькие руки Моя пиеса: что она Не коротка и не длинна, Я Музу приведу в поруки, И я желаю, чтоб она Вас заняла порой от скуки.

А знаете ли, на сколько бы хороших строк я помирился?.. О! в каком был бы я восторге, если бы вам понравилось

По пяти на сто, по пяти на сто! И тогда хоть для пробы Написал я еще бы; А не то — басто! а не то — басто!

Примечание к изданию фрагмента «Рассказов сибиряка»

(1972 год)

<…> Ход повествования в книге, состоящей из пяти рассказов и послесловия, направляется по двум тематическим руслам: легкая, шутливая болтовня автора с воображаемой возлюбленной по имени Катенька перемежается изложением начал буддийского вероучения Шакьямуни, местами довольно серьезным, местами сбивающимся на тон водевильного куплета. Н.А. Полевой, в сочувственной рецензии на «Рассказы сибиряка» подчеркнувший наличие в них сатирических мотивов, отметил, что форма книги не нова: «Еще во льдах классической поэзии Демутье и Эме-Мартен воспевали шутливым слогом предметы важные, серьезные: первый — мифологию, второй — физику… г. Соколовский также шутя описывает предмет чрезвычайно важный, веру Шиге-Муни; он так же обращается к даме, как и Демутье и Эме-Мартен, и сыплет мадригалы в стихах и прозе» («Московский телеграф», 1833, № 16, с. 434).

B.C. Киселев-Сергенин

Текст и пояснения печатаются по источнику:

Соколовский В.И. Рассказы сибиряка. — М.: В типографии Лазаревых Института восточных языков, 1833.

Примечание B.C. Киселева-Сергенина печатается по изданию: Библиотека поэта. Поэты 1820–1830 х годов. — Л.: Советский писатель, 1972. — Том 2. — С. 721–725.

1833