Шрифт:
Станемте продолжать. После великой мысли о возобновлении миров… Как вы думаете, что вы найдете после этой мысли?.. Что вместе с мирами будут переменяться и боги… О Шагя-Муни! Шагя-Муни!
Твоя система управленья В наклад товарищам твоим, И после светопреставленья Где дашь ты место отставным?Но это уж его дело, а мне остается только сказать вам, что вследствие такого порядка вещей и самые верховные существа, судя по времени, имеют особенные названия. Таким образом все боги, которые управляли мирами, существовавшими прежде, называются: Ометофо; то, которое управляет нынешними — есть: Шикеафо; а все те божества, которые будут владычествовать над новыми вселенными, называются теперь Мелифо.
В настоящее время Шагя-Муни, как Шикеафо нашей вселенной, сосредоточив в себе всю возможность власти общего управления над существующими теперь мирами, приятельски поделился с другими бурханами относительно частей. Так, например, бурхану Мандари и будущему преемнику его Мандзошири он препоручил наблюдать, чтобы в мире шло своим порядком; бурхан Хурмуста должен хлопотать о благе всех тварей; грешники сдаются на руки Эрлык-Номун-хану; Очирбани заведывает бурями, метелями, ураганами и т. д.
У бурханов, которые начальствуют над водою во всех возможных ее изменениях, состоят в распоряжении ужасные драконы. От нечего делать водяные цари позволяют им гулять по поднебесью: тут-то пир горой!.. Эти чудовища летают так быстро, что следом за ними вспыхивает огонь, а нам кажется, что это зарница или молния;
Когда же, разыгравшись часом, Впотьмах, разгулье дождевом, Они ау затянут басом — Мы думаем, что это гром.Дно океана есть зимняя квартира этих чудовищ. Благополучно царствующие ныне богдо-ханы Манжуйской, Данчинской (то есть воинственной) династии признали изображение их своим гербом. Ад…
Ах, Боже мой! да что за чудо! Со мной всегда одно и то ж: Опять проклятая простуда, — Вот так и пронимает дрожь! — «Да вы не ада ли боитесь?» — Нет! что вы?.. Боже сохрани! Но, видите ль, какие дни. Так я, уж вы не осердитесь, Здоровье чересчур любя, Я плащ накину на себя.Итак, ад, или царство Таму, разделяется, по мнению последователей шагямунизма, на 16 отделений.
Так, например, у них в одном Согреют грешников огнем; В другом морозом их прошколят; А там, от скуки, попилят; А там хоть рад, или не рад — Держать диэту приневолят.И так далее…
Но кто ж придумал, наконец, Шестнадцать этих отделений? — Он, верно, был в добре — глупец, А в злости — превосходный гений.Там-то Эрлык-Номун-хан покажет себя! Главное, он озаботится тем, чтобы грешные монголы раскаялись в прежних своих проказах; но я бы сказал этому Эрлыку-Номун-хану:
«Послушай, мой почтенный князь, Твоих трудов мне, право, жалко: Я что-то не слыхал родясь, Чтоб кто разнежился под палкой».У Эрлыка-Номун-хана, так же как и у Плутона, прехорошенькая жена… «Сделайте милость, растолкуйте мне этот миф»…
Тут я бы мог кончить мой третий рассказ, но совесть моя заставляет меня сделать наперед поправку в первом. И знаете ли, до кого касается моя ошибка?.. До вас… Вы удивлены? Однако ж, к несчастию, я говорю правду… Не знаю, чего я должен ожидать: гнева или милости?.. Я думаю, гнева… Нет! вы ангел — и виноватый ожидает пощады.
Простите несчастливца вы, Он вас слезами умоляет, А ведь повинной головы И даже меч не отсекает…— «В чем же дело?» — Вот в чем, прелестная Катинька; когда говорил я на 11 странице о ваших глазах, мне пришло на мысль выразиться: «я верю этим небесам!»… Признаюсь, тогда я точно твердо был уверен, что у вас голубые глаза. Я рассказывал всем знатокам, любителям и ценителям изящного, что небесный цвет ваших очей несравненно лучше настоящего небесного цвета.
И что ж?.. не дальше, как вчера, Собравшись видеть вас с утра, Я ждал вас у священной двери, Как будто греховодник Див, Влюбленный в миленькую Пери; Я был тогда ни мертв, ни жив; Вдруг вы в толпе других явились, Ваш взор был грешнику гроза: Я вспыхнул весь, мои глаза К земле невольно опустились; Но укрепил меня мой Бог: Я робость в сердце перемог, Таинственно о светлой цели Какой-то голос мне шепнул, Я прямо в очи вам взглянул — Они сияли и чернели… Взглянул — и не видал потом Того, что делалось кругом. Все эти лица и одежды, Вся этой смеси пестрота Была, как темная мечта Пред светлым призраком надежды; Весь этот гул пустых речей, Бесцветных, приторных желаний И шум приветов и лобзаний Я пренебрег душой моей. Толпа безумно лепетала Урок приличий заказной И неприметно за собой Вас, милый ангел, увлекала. Я был недвижен, я грустил… И безотчетливо за вами Своими скорбными очами В немом раздумий следил. Вдруг с кем-то вы от всех отстали, И очи, полные огня, Вы устремили на меня И будто тайну узнавали: Скрепясь, я чудно устоял Против сего огня святого, Но вы еще взглянули снова