Шрифт:
Видите ли, прелестная Катинька, как затруднительно бывает мое положение, когда я осмеливаюсь к вам приближаться… Видите ли, что только один особенный случай открыл мне, что у вас не голубые, но очаровательные черные глаза… Между тем это было четвертое наше свидание, что же мог я увидеть в первые три?.. Я так неожиданно вас нашел! я был так обрадован! так ослеплен! одним словом…
На вас не мог взглянуть я смело, Я счел, что вижу все во сне, Да и до глаз ли было мне, Когда в моих глазах темнело.4
неразборчиво в тексте. — Ред.
Неужели и после этого вы не простите мне моей ошибки?.. Вы прощаете?.. Я в восхищении!.. Однако ж,
Хоть я смеюся и шучу, Но сквозь мишурность прибауток Серьезно я сказать хочу, Что я влюбился в вас без шуток.Рассказ четвертый
За несколько сот тысяч веков… Помилуйте,
«Ведь это ужас как давно!» — По-моему, так это мало; К тому ж для нас не все ль равно: Все что прошло — пиши пропало!Итак, за несколько сот тысяч веков прежде, нежели на Самбу-Тибе стал существовать грешный человеческий род, далеко, далеко от нас, на седьмом небе, жили себе припеваючи бессмертные духи генгери. Никому не известно, когда, как и кем они созданы, но зато я смело могу вас уверить, что блаженство их было неописанное, потому что его никто не описывал. Вот они жили, жили, наконец одним из них пришла престранная мысль: «Сем подеремся!»… Сказано — сделано!.. Началась потасовка то ли за дело, то ли ни за что ни про что, и кончилась тем, что ассури, как побежденные, сперва подавай Бог ноги, а потом дали тягу на Сюммер, и тут только спаслись от преследования… Правда, велика гора Сюммер, да и народу-то привалила бездна, к тому же ассури, хоть и сами собою, а все-таки размножались; с другой стороны, опять на светлой вершине Сюммера, как на подножии престола великого Шагя-Муни, изволили поселиться блаженные тенгери, чтобы для веса и для большей важности окружать своего повелителя; вот бедным ассури сделалось тесновато, и некоторые из них стали помаленьку переселяться на Самбу-Тиб. Здесь, по словам иных, они назвались духами аминами, и с этих-то пор начинается рассказ, который решительно не подвержен никакому сомнению. Все последующие события доказаны у шагяму-нианцев вернейшими историческими актами; тут незачем ходить ощупью: истина ясна, как день.
Но наперед вы знать должны, Что по особенной причине В то время не было в помине Ни звезд, ни солнца, ни луны. — «Выходит, свечи подавали; Не темьнеть же была у них?» — Конечно! — Но они не знали Заводов сальных и свечных. — «Так, верно, лесу не жалели И жгли огромные костры? Да что ж вы, будто онемели? Скажите!.. будьте же добры!». — У женщин вечно та же сказка, У них уж так заведено: Чуть тайна есть, — так есть и ласка, Ох, вы!.. вот то-то и оно!..А чтобы приласкать меня прежде?.. тогда бы я просто сказал вам, что для этих аминов не нужно было постороннего света: они сияли сами и освещали собою все пространство… Но этого еще мало… вообразите, они летали!.. Какое завидное положение!.. Таким образом, вы можете себе представить, прелестная Катинька, что они были
В неугасимом дне без ночи Легки, как крылья эфемер, Светлы, как… что бы, например?.. Ну, например, как ваши очи!..Видите ли, какая необъятная бездна света?.. и какого света!..
Одна любовь и красота Могла им только освещаться, И должно, кажется, признаться, Тот свет не нашему чета. Итак, чтоб вам узнать бы тоже Сей блеск духовного огня, Вам стоит полюбить. — «Кого же?» — Да разумеется меня!Впрочем, с последнего нашего свидания я по некоторым приметам сужу о вас совершенно иначе:
Хоть мне и жалко головы, А я свихнусь на этой точке: Мне кажется, что амин вы, В земной, прелестной оболочке.Например, теперь посмотрите, как много волшебства в этом пламенном, проницательном взгляде, который вы устремили на меня! Посмотрите мне в душу…
Она открыта перед вами: Как в ней торжественно светло! Но безнадежности мечтами Сей дивный свет заволокло… Однако ж, друг мой, ради Бога… — «Вот это мило! что за друг?» — Да опустите вы немного Своих ресниц блестящий пух; А то ей-ей! собьюсь я с толку: Монголов позабуду я И все о вас, звезда моя, Твердить я буду без умолку.Вот так!.. очень хорошо!.. прелестно!.. теперь извольте слушать.
Хотя амины утратили большую половину первой чистоты своей, первых своих наслаждений; но как еще много оставалось для них!.. Вечная любовь; вечное согласие; собственный, неугасимый свет; быстрый, легкий, вольный полет по всему Самбу-Тибу; сладкая эфирная пища и долгая, долгая жизнь… А как вы думаете, поскольку они живали? — «Я думаю по 1000 лет.»… — Извините меня, прелестная Катинька!.. Амины жили… страшно выговорить… по 80 тысяч лет. Согласитесь, тут было когда пожить…