Мы петляли, упорно поднимаясь вверх, с обеих сторон деревья подступали к дороге, не видно было ни служебных зданий, ни заправочных станций, только иногда в лесу, за деревьями, появлялись отдельные дома.

Наконец, Ризер посмотрел на часы и сказал:

— Мы уже должны быть на месте. Где нужно сворачивать?

— Отсюда еще метров восемьсот, — ответил Брукшир.

— Все в порядке, — сообщил Тэгг. — Люди уже расставлены по своим местам.

— Шоссе перекрыто? — спросил Ризер.

— И мышь не проберется. Перекрыто на восемь километров в каждую сторону, проехать не сможет ни одна машина.

Мы съехали с дороги вправо и около полутора километров ехали через лес по усыпанной щебнем дорожке, потом опять повернули налево и начали подниматься по земляной укатанной дороге сквозь деревья. Когда мы остановились на поросшей травой лужайке, было без двадцати шесть; наступало утро. Нас ждал выкрашенный белой краской вертолет с красными крестами на обеих дверях, его мотор был включен, пилот сидел в кабине.

Когда мы вылезли из машины, Тэгг остался у передатчика. Ризер наклонился внутрь и что-то ему сказал, потом повернулся и направился к вертолету.

— Пойдем, — распорядился он, — пора загружаться.

По дороге он сказал:

— В прошлый раз мы летели на другом вертолете. Этот меньше и быстрее, но двери у него работают так же. Для вас ничего не изменилось. Как только вы сядете, пристегнитесь и закрепите кресло в одном положении. Мы пройдем над целью ровно в шесть часов, вылет — за пять минут.

Как только мы поднялись в вертолет, Ризер надел наушники. Он сел рядом с пилотом, а я — в свое кресло позади, рядом с дверью.

Без девяти минут шесть винты вертолета начали вращаться. Ризер повернулся ко мне и передал ружье:

— Мы проверили его пятьдесят раз. От вас требуется одно — прицелиться. Как только мы пролетим перевал, двери откроются, и мы быстро начнем снижение. Попытаемся рассчитать время так, чтобы он оказался как раз на середине дорожки, ведущей к бассейну. Мы знаем, что он по ней пойдет. Он ходит купаться каждое утро, как по часам. Но есть сложности. Возможно, он уже будет в воде. Так или иначе, вы должны в него попасть. Не промахнитесь.

Он отвернулся и снова надел наушники. Я видел, как он переговаривается с пилотом, но ничего не слышал из-за шума мотора. Внезапно Ризер повысил голос, что-то крикнул пилоту, махнул рукой в сторону Тэгга, и мы взлетели.

Я сидел на своем месте, положив ружье поперек коленей, и следил за часами; мне было тепло и спокойно.

Вертолет быстро набирал высоту, задрав нос, к перевалу и лесу. Когда из тьмы каньона мы поднялись над самыми высокими деревьями, я впервые увидел встающее на востоке солнце. Внизу, среди деревьев, возник белый домик и яркосиний квадрат бассейна на холме.

Как только мы облетели склон, вертолет под острым углом начал снижаться к дому. Дверка передо мной открылась, и в лицо ударил холодный воздух. Казалось, что следующие десять минут прошли как десять секунд.

Мы были на высоте трехсот метров и быстро снижались, когда он вышел и пошел по дорожке к бассейну. Я начал наводить на него ружье, поймал его в прицел и видел, как по мере приближения он растет — худощавый, плотно сбитый человек с седой головой и усами, который шел по дорожке в полосатом сине-белом халате. Мишень была безупречной.

Он услышал шум мотора, поднял голову, помахал нам рукой и продолжал спокойно идти вперед — он привык к тому, что здесь без конца летают вертолеты. А может быть, его сбил с толку большой красный крест на фюзеляже. Так или иначе, он не почувствовал опасности и продолжал идти к бассейну. Он прошел две трети дорожки, когда вертолет выровнялся и завис на высоте шестидесяти метров. Когда он поднял голову и заметил меня, в прицеле выражение его лица изменилось: он увидел ружье и все понял. Он повернулся и побежал по тропинке, а я прицелился ему в середину спины. Внезапно он совершил очень разумный поступок. У него был только один шанс, и он им воспользовался. Инстинкт подсказал ему, что открытая спина — отличная цель, которая прямо по дорожке движется к дому. Он бросился в траву, перекатился один раз, потом, согнувшись, вскочил и наискось побежал назад к бассейну.

С переднего сиденья Ризер что-то пронзительно кричал мне, корпус вертолета раскачивался, пока пилот пытался удержать его на месте, но ружье оставалось неподвижным, приклад прочно упирался мне в плечо, а ствол был направлен на бело-голубую мишень, которая зигзагом мчалась к бассейну, пытаясь нырнуть в воду и скрыться.

Когда человек резким рывком выскочил на край бассейна, в прицеле появилась его спина, и я три раза нажал на курок.

Когда он упал лицом в воду, он был уже мертв; его тело поплыло по воде, халат раскинулся, как крылья, а вокруг расплывалось темно-красное пятно.