– Справа по курсу «Летучий Голландец»! – раздался с носа крик впередсмотрящего, и Непейвода уронил ведро себе на ногу. Прыгая на одной ноге, он со злостью прошипел:

– Разве можно так орать? Тем более, того голландца мы уже встречали, легенду драную.

– Во-во, – подтвердил атаман, – и лежит он сейчас в бережку, с колом осиновым в надлежащем месте. Есть, конечно, ещё один голландец, но тот далеко и… как это будет?.. давно? Или нескоро? – Спесь было задумался, но потом махнул рукой. – В общем, наш товарищ, безобразия не нарушает!

– А кто это, Летучий Голландец? – тихо спросил Иван у казака.

– Да встретили мы одного, – почесал Непейвода в затылке. – Обычный дурак, у которого гордыня вперёд его родилась. С богом поспорил, а потом подличать начал, честных мореходов губить. Тьфу! Образина, прости меня Перун, у самого срамота из-под лохмотьев видна, кости голые, а апломба на весь акиян хватит. Мы его, того, успокоили. Так что это явно не он, но интересно, кому же ещё дома не сидится?

Через некоторое время ватажники рассматривали квадратный плот из очень толстых бревен. На плоту была только хижина и кособокая мачта, у рулевых вёсел стоял высокий бронзовокожий человек, с непонятным выражением смотрящий на ладью. В хижине были ещё люди, но сколько и кто – было неясно. Осторожно ладья подошла к плоту, и атаман задал дежурный вопрос:

– Кто ис ху и чего вам дома не сидится? Помощь нужна?

Человек молчал, с любопытством рассматривая ватажников, впрочем, тревожиться он перестал. Спесь Федорович оглянулся на свою команду, пожал плечами, и сказал:

– Молчит. Ну что будем делать, пане-братья? Пусть плывёт куда хочет или всё-таки поймаем и поможем?

– А потом догоните и ещё раз поможете? – мрачно поинтересовался бронзовокожий и подтянул к себе хорошую палочку, до того лежащую неподалеку.

– Ой, какой разговорчивый! – обиделся Кудаглядов и демонстративно отвернулся. – Ничо не хочешь, так плыви себе, море-акиян большой, и мы его ни в лизинг, ни во фьючерс не брали.

– Почто лаешься, атаман? – поморщился Геллер. – Можно и без брани послать его, по меридиану строго параллельно экватору.

– Не надо меня посылать! – встревожился плотогон. – Я и сам уйду, воды дайте немного, коли можете.

– Вот с этого и надо начинать, – обрадовался атаман. – Всегда приятно помочь своему брату-водоплавающему. Посуда-то есть?

– Лишней нету, – кормчий устало сел и что-то крикнул по-своему. Из хижины, отодвинув циновку, опасливо выглянула мордашка, за ней вторая, третья.

– Эт мужик дает! – восхищенно произнёс Лисовин, следя за тройкой юных красавиц, выскочивших из хижины и чеша в затылке. – Ну и, брат, команда у тебя… хм-м-м… своеобразная.

– Команда… – с горечью протянул бронзовокожий. – Жёны это мои, всё, что осталось мне от царства. Только и удалось, что лапочек моих спасти от этих уродов.

– Давай-ка, царь, с этого места подробней, – сурово потребовал подошедший Гриць. – Кто и зачем лишил тебя царства-государства, и чем мы помочь тебе можем?

Царь только грустно улыбнулся, смотря, как опускают бочку с водой на плот:

– Щедрые вы люди, мореходы неведомого мне народа. И хоть похожи вы цветом кожи на предавших моё гостеприимство, но не пахнет от вас коварством. Ничем вы мне не поможете, и судьба мне пропасть в море, чтобы не могли захватчики хвастать отречением.

– Почему не можем? – искренне удивился Непейвода. – Вот доплывем, побьем, и будешь ты дальше царствовать.

– Сила у них великая, воинов – как песчинок на берегу, и верны им войска из-за страха великого. Спасибо за слово доброе, но не вернусь я обратно, потому что жалко своих девочек. Прощайте, друзья.

Долго стояли ватажники на корме, провожая взглядом плот, потом атаман спросил:

– Странное дело, и поэтому вопрос возник: правильно ли мы плывем? Что нам царство то порушенное и бледнокожие у власти?

– Правильно идём, атаман! – упрямо наклонил голову Володимир. – Хоть не было лжи в улыбках девичьих, и ничего, кроме усталости и боли, не чувствовал я в речах царя, но узнать надо. А вдруг это и есть Атлантида?

– Спасать и защищать? – улыбнулся Спесь Федорович, и дружный хор был ему ответом:

– Вот доля, достойная мужчины!

Поднимающее солнце светило в глаза ватажникам, и на близком берегу были видны только деревья, проступающие чёрными силуэтами в ослепительном свете. На носу ладьи, немного настороженно рассматривая приближающийся песок, стояли атаман и волхв. Все остальные гребли веслами, ветер прерывисто дул в лицо, но среди резких, незнакомых запахов ничего явно опасного не было.

– Ну, что чуешь, волхв?

– Не знаю, батько, – виновато пожал плечами Иван. – Учиться мне ещё и учиться. Что-то есть подозрительное, а что именно – сказать не могу.