— Что за шум? — культист сел на диванчике и принялся тереть глаза кулаками.

— Похоже, почти доехали, — гном выглянул из-за занавески и скривился — яркое закатное солнце светило точно в окошко. Впрочем, буквально через минуту рыдван въехал в тень Бычьей башни — первой из двенадцати, и Гарин смог оглядеться.

Внизу сияла золотом речная вода, по которой тянулась узкая линейка плотов. Далеко на восточном берегу серебрились крепостные стены города. С такого расстояния гному никак не удавалось рассмотреть, что за штандарт развевался над портовыми воротами — его слишком долго не было дома, и гном заранее хотел подготовиться к возможным сюрпризам.

Карета нырнула в тоннель внутри башни, и Гарин задернул шторку. Теперь до самой таможенной башни у самого разводного моста не было ничего интересного.

— Мы на мосту. Еще час — и дома.

— Давно пора, — Войцех в очередной раз попытался размять спину, но тщетно — его ноги снова уперлись в стенку кареты, не давая вытянуться во весь рост. — Еще немного — и я не смогу разогнуться.

— Могу высадить, пока дойдешь до моего дома, как раз разомнешься.

Бывший подмастерье тут же примолк.

— Никогда тут не был, — миеннист выглянул из затененного окошка. — Тут очень зелено.

— Вострый бор, — с удовольствием произнес гном. — Я его сажал.

— Сам? — с уважением протянул культист и снова выглянул в окошко.

— Не все, конечно, — Гарин потупился. — В основном, оплачивал работы. Тут еще полвека назад жуткое болото было, так мы его осушили и засадили. Теперь — любо-дорого посмотреть. Даже боровики есть.

— Ваш народ же не любит лес, — сомнение в голосе миссионера можно было буквально пощупать. — И поверить в эдакую благотворительность — у гнома?

— Дело не в благотворительности. Через полвека тут будет масса деловой древесины — а выше по Ителу к тому времени уже все сведут. Я так прикидываю: на каждый талер, что я вкладываю сейчас — это включая охрану от браконьеров — я получу минимум десять талеров чистой прибыли.

— А, — миеннист едва заметно улыбнулся. — А то я уж думал, что ты заболел.

— Пока нет, — гном глубоко вздохнул, — но с нашими делами до этого уже недолго осталось.

Карета помалу сбавила ход, повинуясь сигналам алого фонаря с таможенного поста. Дождавшись, пока рыдван полностью остановится, гном слез с диванчика и неторопливо подошел к двери.

— Добрый день, — Гарин покровительственно кивнул таможеннику, как раз открывшему дверцу, и выбрался наружу. Каменная кладка под ногами тут же постаралась встать дыбом, но гном все-таки сумел устоять на ногах, схватившись за поручень. — Прекрасная сегодня погода, не правда ли?

— Неправда, — буркнул солдат. Судя по неказисто сидевшей форме и алчному блеску в глазах, он только недавно получил назначение, и сейчас отчаянно хотел вернуть потраченные на взятки деньги. — Двадцать талеров за проезд!

— Да ну! — делано удивился гном. Насколько он помнил, последняя редакция Свода о таможенных пошлинах не содержала никаких упоминаний о налогах с местных жителей. — Для начала — как называется сия пошлина?

— Какая тебе разница? — настроение солдата, и без того отвратительное, стремительно катилось в минус. — Плати и проваливай.

— Двадцать талеров? — Гарин вздохнув, полез в кошелек.

— Именно так.

— Ладно, — гном, выудив из кошеля крохотный серебряный свисток, тут же пустил его в ход. Солдат, зажав уши руками, присел на корточки, а секундой позже из караулки выскочил сержант Гриббс — похоже, сегодня именно он был старшим смены.

— Какие-то проблемы, советник?

— Ваш подчиненный, сержант, крайне дурно воспитан, — гном, сняв форменную квадратную кепку с головы солдата, отвесил тому изрядного щелчка. Таможенник рухнул без сознания, а сержант смертельно побелел. — Вы, вообще, в курсе, откуда берутся деньги на ваше жалование?

— Из городского бюджета, советник.

— А откуда формируется бюджет?

— Из пошлин и налогов. В основном, с приезжих.

— А как вы думаете, много ли народа пожелает вернуться, если вымогатели встречают их уже на границе?

На этот вопрос сержант не ответил.

— Уже завтра этот тип должен работать инспектором очистных систем. Вы сами сообщите инспектору, или это сделаю я?

— Нет, советник, я это сделаю, — сержант нервно сглотнул. Он позволил себе всего пару часов сна, а за этот срок подчиненный, почувствовав запах легких денег, распоясался по-полной.

— Отлично. Откройте шлагбаум, я тороплюсь.

— Да, да, конечно, — Гриббс со всех ног кинулся к перекладине, выкрашенной в алый цвет. — Сию минуту исполню.