Ночь, Ставрополь, парк Победы - большой лесной массив посреди спального Промышленного района. На центральной аллее - летние кафе с преимущественно географическими названиями («Сан-Ремо», «Сен-Тропе», «Ницца», «Флорида» и так далее), аттракционы, танцплощадки, киоски с молочными коктейлями, которые здесь называют моктейлями, и с пивом, караоке: публика гуляет, постепенно расходясь по домам. Но это центральная аллея, а сверни чуть в сторону - темно и безлюдно, только глухонемая старушка бродит среди деревьев, собирая бутылки. Из парка к жилым массивам улицы Ленина (самой длинной в городе - она проходит через весь Ставрополь с севера на юг) ведет темная аллея, которую местные жители называют раздевалкой, потому что именно по дороге из парка наиболее велик шанс быть ограбленным. Правда, сегодня в «раздевалке» спокойно: аллею патрулируют сразу два милицейских наряда. Ставропольская милиция уже две недели на усиленном режиме несения службы. Еще четыре наряда - непосредственно в парке. Могло быть и больше: в начале июня среди множества слухов, ходивших по Ставрополю, самый, наверное, красочный заключался в том, что именно в парке Победы нерусские (это такой ставропольский милицейский новояз - термин «лицо кавказской национальности» больше не существует, в протоколах пишут «нерусские». Термина «русские», однако, тоже больше нет - есть «славяне») распяли на садовой скамейке девушку-славянку, а потом перерезали ей горло и выпили кровь.

Майор Николай Гамов из Промышленного ОВД - кто-то вроде разводящего. Майор Гамов ходит по парку и принимает рапорты младшего состава о зафиксированных происшествиях. Поскольку режим усиленный, с Гамовым тоже ходит проверяющий - майор из краевого УВД (он просил его фамилию не публиковать, поэтому пускай будет майор Петров). С ними по парку гуляю я.

То есть на самом деле мы уже полчаса как не гуляем, а просто сидим на скамейке в темном углу: ни в парке, ни в районе вообще ничего интересного не происходит. Самое серьезное происшествие - случай на танцплощадке, о котором майору Гамову рассказала старший лейтенант Олеся, старшая по наряду, дежурящему у выхода из парка. Случай, впрочем, неинтересный: какая-то дурочка пошла танцевать, а сумку оставила на кресле в кафе. Вернулась- сумки нет. Вот такая история, а больше ничего, достойного внимания.

Поэтому мы сидим на скамейке и слушаем по рации (позывной - «Пенза») дежурную часть, транслирующую всем нарядам вызовы по «02». Вызовы все как на подбор дебильные: какой-то женщине соседка зачем-то льет воду на подоконник, другую женщину хозяева выгнали из съемной квартиры, хотя она только вчера заплатила за месяц вперед, у какого-то мужчины за стеной громко играет балалайка, а время уже позднее и шуметь нельзя. Самый хит, конечно, - вызов с улицы Ленина: «Сосед отрезал себе голову, поставил ее мне на балкон, голова курит, дым идет в комнату, помогите!»

Единственный раз, когда оба майора заметно напряглись, - это когда в каком-то дворе собрались человек двадцать нерусских. Славянин, который вызвал милицию, уверен, что они замышляют что-то нехорошее, но наряд, выехавший на место сбора, обнаружил группу кавказцев-малолеток. Они пили пиво в соседнем кафе, где громко играла музыка, и поэтому им пришлось переместиться с пивом во двор, чтобы спокойно общаться.

А до этого, когда мы еще бродили по парку, к нам подошел мужчина лет сорока с усами, который видел бритоголового нерусского в джинсовом костюме и с кинжалом за поясом. Майор Гамов передал это сообщение всем постам, и через минуту лысого человека в джинсах задержали - кинжала при нем не было, зато был паспорт с местной пропиской, отпустили. Собственно, после этого мы и решили где-нибудь присесть, потому что ничего существенного в парке не происходило. Когда шли мимо «Сан-Ремо», майор Петров показал на крайний столик у забора: «Глядите, скинхед, морда пьяная, с нерусскими бухает». Действительно, сидит бритый парень и с ним трое брюнетов. А рядом вывеска «При покупке четырех кружек пива вобла бесплатно».

Мимо нашей скамейки наряды время от времени водят задержанных: чуть дальше, за деревьями, - стационарный милицейский пост, вагончик с «комнатой для административно задержанных», то есть обезьянником. Вначале провели узбека, у которого просрочена справка о предоставлении ему Россией политического убежища. Потом двоих сильно пьяных парней лет по тридцать - славян. Парней задержали потому, что один из них - который покрупнее - отказался предъявить паспорт, и милиционер решил, что мужчине есть что скрывать. Захожу в вагончик посмотреть, как происходит задержание. Парней посадили в обезьянник к узбеку. Тот, который покрупнее, орет, что милиция несправедлива к славянам, потому что продалась нерусским, и при этом так смотрит на узбека, что тот немедленно вспоминает, что у него больное сердце, и требует срочно отвезти его в больницу.

–  Справка есть?
– спрашивает милицейский лейтенант. Справки у узбека нет.
– Тогда сиди.
– И поясняет: - Сейчас узбека в отдел, а их в вытрезвитель обоих. Пьяный - это потенциальный преступник или потенциальная жертва преступления. А потом окажется, что это преступление на национальной почве. Зачем оно мне?

В вагончике нет вентиляции, а от пьяных сильно пахнет спиртным. Через минуту становится совсем нечем дышать, и лейтенант, матерясь, выпускает славян «под честное слово», а заодно освобождает и узбека.

–  Попадется еще пару раз, может, поймет, что справки надо продлевать.

Я возвращаюсь к своим спутникам. Те азартно обсуждают велосипед начальника охраны парка: с одной стороны, на велосипеде по парку удобнее ездить, чем на машине, с другой - велосипед стоит 28 тысяч рублей, и майоры не понимают, зачем тратить такие деньги на такую ерунду.

Ближе к часу ночи мимо нашей скамейки очередной наряд проводит к вагончику еще двух пьяных - толстяка ногайца и тощего славянина. «Опять синие», - разочарованно бормочет майор Гамов, но через минуту включается рация: зовут зайти в вагончик, потому что задержанный «похож на ориентировочку».

«Ориентировочка» - это то самое, знаменитое на весь Ставрополь, если не на всю Россию: «Мужчина славянской внешности, на вид 23-25 лет, рост около 180 см, среднего телосложения, волос светло-русый, на лице веснушки». Эта пояснительная надпись публикуется на листовках «Внимание, розыск!» вместе с фотороботом («художественным портретом») подозреваемого в убийстве студентов Павла Чадина и Дмитрия Блохина. «Художественный портрет» нарисовали, по официальной версии, на основании видеозаписи, сделанной камерой наблюдения у игрового салона «Мидас» через дорогу от места убийства студентов, - но объяснить, как лицо убийцы в темноте попало в кадр находящейся через дорогу камеры, никто не может, поэтому в городе в подлинность фоторобота не верят. Милиция, напротив, относится к «ориентировочке» очень серьезно: через несколько дней после убийства именно по этому фотороботу задержали 20-летнего жителя Черкесска Андрея Кейлина. Ему собирались предъявить обвинение в убийстве, но Кейлин сумел доказать свое алиби.