Михаил Ефимович Катуков был одним из тех командиров Красной Армии, кому довелось сражаться под Москвой.

Война началась для М. Е. Катукова в 9-м механизированном корпусе К. К. Рокоссовского. 20-я танковая дивизия, которой он командовал, находилась в стадии формирования. Она называлась танковой, но положенных по штату танков Т-34 и KB не имела. 33 учебных танка БТ – вот все, чем располагала дивизия к 22 июня 1941 года. Вся надежда была только на артиллерийский полк дивизии. Вместе с 9-м механизированным корпусом 20-я танковая дивизия двинулась к Луцку, не имея даже необходимого количества автотранспорта.

24 июня 1941 года у местечка Клевань дивизия Катукова получила первое боевое крещение. Артиллерийский полк, укомплектованный 122-миллиметровыми и 152-миллиметровыми гаубицами, расстрелял немецкие танки, и противник оставил свои позиции, побросав на поле боя оружие и боеприпасы; были взяты пленные. В бою под Клеванью 20-я дивизия потеряла все свои танки, но приобрела уверенность, что и сильного врага можно побеждать.

С 26 по 28 июня 20-я танковая дивизия в составе 5-й армии М. И. Потапова отражала танковые и пехотные атаки немцев. В своем дневнике начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер записал: «1 июля западнее Ровно последовало довольно глубокое вклинение русских пехотных соединений из района Пинских болот во фланг 1-й танковой группы»… [93] В ходе этого контрнаступления 5-я армия вынудила противника бросить против войск М. И. Потапова дополнительные силы 6-й армии фельдмаршала Рейхенау с его северного фланга. 20-я танковая дивизия под сильным давлением со стороны немецких частей начала отходить на северо-восток, непрерывно контратакуя. Катукову в этих боях удавалось перехитрить противника, часто меняя позиции артиллерии и используя фанерные муляжи танков KB и Т-34. В это же время Катуков разработал тактику борьбы с немецкими танками, используя метод засад из танков Т-34 и KB, оперативно меняющих свои позиции. В дальнейшем, на начальном этапе войны, эта тактика позволила Красной Армии, вводя в бой небольшое количество танков, одержать ряд важных побед.

К 19 июля 1941 года 5-я армия М. И. Потапова была оттеснена немцами к Коростеньскому укрепрайону, сражение за который связало на длительное время несколько немецких дивизий.

Командующий армией М. И. Потапов умело разместил свои войска на оборонительном рубеже, используя рельеф местности и обрывистые скалистые берега реки Уж, протекающей через Коростень, рассредоточил свои части по всему фронту Коростеньского оборонительного рубежа.

К 21 июля 45-я стрелковая дивизия сосредоточилась в районе Чоповичи, 62-я и 135-я стрелковые дивизии – в районе Малина.

В район Малина подошли и части 9-го и 22-го механизированных корпусов, оторвавшиеся от наседавшего противника. Диспозиция войск 5-й армии Юго-Западного фронта на Коростеньском укрепленном рубеже показана на схеме 22.

Противник начал наращивать свои силы на этом направлении, сосредоточив против войск 5-й армии четыре армейских корпуса. Кровопролитные бои за Малин, неоднократно переходивший из рук в руки, не смогли разрушить оборонительный рубеж М. И. Потапова, и после 24 июля фронт в этом районе стабилизировался по линии железной дороги Киев – Коростень.

Героическое сопротивление 5-й армии Юго-Западного фронта беспокоило не только Генеральный штаб сухопутных войск вермахта, но и лично Гитлера. 5-я армия М. И. Потапова, действовавшая на стыке 2-й и 6-й немецких армий, не только противодействовала захвату Киева, но и угрожала южному флангу группы армий «Центр»…

31 июля 1941 года 6-я немецкая армия возобновила наступление на войска 5-й армии. Сражение за Коростеньский укрепрайон вошло в свою самую напряженную стадию.

Перед позициями наших войск, окопавшись и подтянув резервы, действовали 40-я, 42-я и 44-я пехотные дивизии немцев. Они поджидали подхода свежих – 98-й и 99-й – пехотных дивизий, готовясь к нанесению решающего удара по войскам М. И. Потапова. Кроме танков и автоматчиков, немецкие войска широко использовали против войск Советской Армии бомбардировочную авиацию. «Юнкерсы» непрерывно бомбили позиции 5-й армии. Тяжелые 250-килограммовые, а в некоторых случаях и 500-килограммовые бомбы немцы сбрасывали на позиции обороняющихся частей. Длительное время их неразорвавшиеся громады лежали на полях перед станцией Головки вблизи от Малина. На каждой было по нескольку взрывателей, которые почему-то не срабатывали.

Схема 22. Войска 5-й армии Юго-Западного фронта на оборонительном рубеже Коростень – Киев. Рубеж удерживался героическими частями командарма М. И. Потапова с 19 июля по 19 августа 1941 года.

Артиллерийские батареи, самое ценное, что было в составе 5-й армии и в дивизии у Катукова, прятали в лесу, и немецкие бомбардировщики сбрасывали бомбы на ложные позиции.

Оборонительный рубеж советских войск простирался на 50 километров от Коростеня до пересечения железной дороги с рекой Тетерев, и было неясно, в каком месте 6-я немецкая армия готовится нанести удар по нашей обороне.

Так вспоминал генерал Катуков то первое военное лето. «Июль – август 1941 года выдался настоящим раем на земле Полесья – голубое безоблачное небо, богатый урожай пшеницы на полях, в садах изобилие яблок и груш. Кусты орешника с гроздьями плодов и манящий к себе прохладой лес. Утром на полях роса, а после восхода солнца нарастающий зной, превращающий проселочные дороги в пыльные тракты, по которым так и хочется проехать на простой телеге со спокойной, сытой лошадью.

И над всем этим прекрасная тишина. Только рокот немецких танков, одиночные выстрелы орудий да гул немецких бомбардировщиков, заходивших на позиции 5-й армии, нарушали этот безмятежный покой»… [94]

В конце июля, в разгар немецкого наступления группы армий «Центр» на московском направлении, немцы возобновили атаки на Коростень.

«Ликвидация противника перед южным флангом группы армий „Центр“ должна быть по возможности увязана с ликвидацией противника у Коростеня, после чего сразу начнется наступление наших войск на Москву. Это спасительная идея. Риск здесь связан только с мерами по ликвидации сопротивления у Коростеня. Они потребуют еще и еще раз оттягивать с фронта силы, которые должны наступать на восток.»… [95] Такую задачу поставил перед немецко-фашистскими войсками главнокомандующий сухопутными силами Германии Браухич после совещания у Гитлера, которое состоялось 5 августа 1941 года.

Как писал в своих «Военных дневниках» начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта Гальдер, «у Коростеня. противник поставил нас в неудобное положение»… [96]

Первой атаковала 98-я пехотная дивизия из Франконии и Судет, попытавшаяся с ходу овладеть городом Коростенем, но эта попытка немцам не удалась. За одиннадцать дней боев на подступах к городу они потеряли 2300 солдат. [97] 8 августа 1941 года под давлением превосходящих сил противника Коростень был оставлен нашими войсками.

После потери Коростеня 5-я армия М. И. Потапова не отступила к северо-востоку, а продолжала защищать полосу укрепрайона вдоль железной дороги на Киев.

Из ожесточенного сражения Катукову больше всего запомнилось 18 августа 1941 года, когда поредевшие части 5-й армии удерживали высоты на оборонительном рубеже под Малином.

Стрелковый полк и 20-я танковая дивизия М. Е. Катукова в составе 9-го моторизованного корпуса были готовы встретить очередную атаку врага, но его удар был нацелен на боевые порядки 45-й стрелковой дивизии генерал-майора Г. И. Шерстюка. Немецкие танки открыли сильный огонь, поддерживая своих автоматчиков, ворвавшихся на позиции Шерстюка.

В результате этой атаки противник вышел на дорогу, ведущую на север от села Чоповичи, по направлению к населенному пункту Владовка.

Немецкие танки, сломив сопротивление 45-й стрелковой дивизии Г. И. Шерстюка, устремились на позиции Катукова.

20-ю танковую дивизию выручили орудийные расчеты отступавшей артиллерийской части, атаковавшие немецкие танки и с ходу расстрелявшие их. К сожалению, в мемуарной литературе не содержится упоминания об этих героях-артиллеристах. Успех под Чоповичами был временным, так как противник, захватив село Владовку, вышел в тыл обороняющимся частям и замкнул кольцо окружения вокруг 20-й танковой дивизии, перерезав ей пути отхода в северном направлении.

У дивизии М. Е. Катукова и остатков 45-й стрелковой дивизии Г. И. Шерстюка оставался один выход – уничтожить немецкий гарнизон, засевший во Владовке.

Катуков с бойцами 45-й стрелковой дивизии атаковал превосходящие силы немецкого мотострелкового полка, и после часового боя немцы отошли на запад; дорога для частей 5-й армии на север, к берегам Припяти и переправам через Днепр, была открыта.

В этот же день М. Е. Катуков был вызван в штаб 9-го механизированного корпуса к генерал-майору А. Г. Маслову, вступившему в командование корпусом вместо К. К. Рокоссовского, вызванного в Москву. А. Г. Маслов, поздравив М. Е. Катукова с награждением орденом Красного Знамени, сказал: «А сейчас собирайся в Москву. Тебя вызывает начальник Главного автобронетанкового управления генерал-лейтенант Федоренко. Насколько я понял, речь идет о новом назначении. Пусть в твоем новом соединении будет побольше современных танков. Желаю успеха!..»… [98]

В штабе Юго-Западного фронта в Броварах, под Киевом, начальник штаба генерал-майор В. И. Тупиков, расспросив Катукова о положении его дивизии, показал ему приказ фельдмаршала Рейхенау, командующего 6-й немецкой армией. В этом приказе подчеркивалось, что главное командование вермахта требовало уничтожить 5-ю армию генерала Потапова на западном берегу Днепра. Тупиков предполагал, что в ходе боевых действий 5-й армии удастся избежать окружения частями немецких группировок «Центр» и «Юг», между которыми она находилась. Как показало время, это предположение было ошибочным – сам В. И. Тупиков погиб, попав в окружение.

Попрощавшись с Тупиковым, Катуков через Орел и Тулу добрался до Москвы, в Главное автобронетанковое управление Красной Армии, где его принял генерал-лейтенант танковых войск Я. Н. Федоренко.

«– Вот что, Катуков, – сказал Яков Николаевич Федоренко, – принимай четвертую танковую бригаду.

– Бригаду? – удивился Катуков.

– Да, бригаду. Механизированные корпуса и танковые дивизии расформировываются. машин для крупных соединений не хватает, поэтому решено спешно создать соединения меньших масштабов – бригады»… [99]

Так в начале сентября 1941 года закончился начальный период военной биографии будущего маршала бронетанковых войск М. Е. Катукова. Бригада еще только создавалась, а Катуков снова отправился в путь, к месту ее формирования – под Сталинград. Вместе с водителем Кондратенко Катуков выехал на Рязанское шоссе. Сентябрь был жарким, а дорога – пыльной и утомительной.

В Сталинграде, на берегу Волги, текла, казалось, мирная жизнь – здесь, пока еще в глубоком тылу, мирную тишину нарушали только гудки пароходов. О войне напоминали бумажные «кресты» на окнах и раненые фронтовики из тыловых госпиталей.

8 сентября 1941 года Катуков прибыл к месту формирования бригады. Перед ним в Москве была поставлена задача – подготовить бригаду к предстоящим решающим боям. Командный состав бригады был уже сформирован, все боевые экипажи танков участвовали в боях. В день прибытия Катуков собрал весь личный состав бригады. Представившись танкистам, он рассказал о себе и объявил о начале подготовки к серьезным боям.

Сталинградский тракторный завод работал в полную силу, рабочие не выходили из цехов, собирая танки Т-34. Танкистам приходилось изучать технику на заводе, по мере сборки машин. Этот этап подготовки был так же важен, как и упражнения в стрельбе и в тактических приемах боя. Рабочий день продолжался 13–16 часов, но танкисты и рабочие трудились с полной отдачей сил, понимая всю серьезность положения.

Обучение танкистов и технического персонала бригады ее комсостав проводил в условиях, приближенным к боевым.

Танки Т-34 обладали существенными преимуществами перед немецкими Т-II, Т-III и T-IV. Гитлер предполагал, что Советский Союз не способен за год блицкрига улучшить свое вооружение. Немцы просчитались. Уже в приграничных сражениях Красная Армия, хотя и в небольшом количестве, использовала танки Т-34. Их отличали высокая проходимость, мощное вооружение, надежный дизельный двигатель. Запас мощности танков Т-34 позволял использовать их для доставки на место боя десанта пехоты. Немецкие танки не были рассчитаны на передвижение по пересеченной местности и болотистым грунтам, имели бензиновые двигатели, боящиеся дорожной пыли. Начальная скорость снарядов, выпущенных из их пушечного вооружения, была относительно низкая, поэтому для поражения противника необходимо было приблизиться к нему на небольшую дистанцию.

Катуков был доволен новыми боевыми машинами. Время, отведенное М. Е. Катукову на комплектование и подготовку 4-й танковой бригады, быстро закончилось.

23 сентября 1941 года, погрузившись на железнодорожные платформы, 4-я танковая бригада Катукова после пяти суток пути прибыла под Москву и разгрузилась на станции Кубинка, готовая немедленно вступить в бой.

Но еще ни сам М. Е. Катуков, ни его танкисты не знали, что через несколько дней они встретятся с танками генерал-полковника Гудериана. После завершения сражения за Киев Гудериан приступил к выполнению задач в соответствии с планами операции «Тайфун» и стремительно начал продвигаться к Москве в северо-восточном направлении, имея ближайшей целью захват Тулы.

Танки Гудериана вошли в Орел без боя. Это направление на Москву не было подготовлено к обороне, так как главный удар немецких войск советским командованием ожидался под Брянском. В «Воспоминаниях солдата» Гудериан писал: «Захват города прошел для противника настолько неожиданно, что, когда наши танки вступили в Орел, в городе еще ходили трамваи. По мнению главного командования сухопутных войск, создавшаяся выгодная обстановка благоприятствовала дальнейшему развертыванию операций в направлении на Москву»… [100]

Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб Красной Армии, рассчитывавшие на силы Брянского фронта, были вынуждены для противодействия 2-й танковой группе Гудериана на пути его прорыва в направлении Тулы создать новый оборонительный рубеж. Действовать надо было быстро. В район Орла было необходимо перебросить боеспособные войсковые части, которые могли бы приостановить наступление Гудериана на 10–15 дней и дать возможность 50-й армии Брянского фронта отойти в район Тулы, куда и продвигался противник.

В качестве оборонительного рубежа на шоссе Орел – Тула был выбран город Мценск, защищенный с юго-запада обрывистыми берегами реки Зуша.

Возглавить оборону на рубеже Мценска было поручено Дмитрию Даниловичу Лелюшенко, хорошо зарекомендовавшему себя в оборонительных боях под Даугавпилсом при отражении атак немецкой дивизии СС «Мертвая голова», где, обретя опыт в борьбе с врагом, части Д. Д. Лелюшенко успешно отражали танковые и пехотные атаки немецких дивизий, рвавшихся к Ленинграду.

21-й механизированный корпус Д. Д. Лелюшенко отлично справлялся с задачей по уничтожению вражеских сил: за десять дней боевых действий удалось уменьшить состав дивизии «Мертвая голова» с трех полков до двух. За заслуги в оборонительных боях 900 воинов 21-го механизированного корпуса были награждены правительственными наградами.

Д. Д. Лелюшенко 28 августа 1941 года был назначен заместителем начальника Главного бронетанкового управления Красной Армии. Знакомый с применением танков в боевых условиях, он оказал существенную помощь Ж. Я. Котину в доработке новых машин перед отправкой на фронт. Занятый текущей работой по формированию для фронта танковых бригад, Лелюшенко не забывал и о тех, кто в это время беззаветно сражался с врагом. При встрече с М. И. Калининым он предложил вручать награды бойцам и командирам Красной Армии непосредственно на поле боя, и его предложение впоследствии было принято.

1 октября 1941 года Лелюшенко был срочно вызван в Ставку Верховного Главнокомандования. И. В. Сталин сказал ему: «Срочно принимайте Первый особый гвардейский корпус. Вам ставится задача: остановить танковую группировку Гудериана, прорвавшую Брянский фронт и наступающую на Орел. Дальше Мценска противника не пропускать!»

И красным карандашом прочертил на карте конечный рубеж обороны по реке Зуше. [101]

Для комплектования корпуса с Ленинградского фронта снимались 5-я и 6-я гвардейские стрелковые дивизии. Из Кубинки, с можайского направления перебрасывалась 4-я танковая бригада, из-под Москвы также снималась 11-я танковая бригада. Остальные части корпуса должны были прибыть к Мценску, преодолев сотни километров пути.

В распоряжении Лелюшенко был только мотоциклетный полк Т. И. Танасчишина и курсанты Тульского оружейно-технического училища.

Выполняя полученный приказ, Лелюшенко со своим штабом, наспех скомплектованным в Москве, 2 октября прибыл в Тулу, а 3 октября разместился во Мценске. Разведкой Т. И. Танасчишина и командира 132-го пограничного полка подполковника Пияшева было установлено, что в Орле находятся части 4-й танковой дивизии 24-го танкового корпуса 2-й немецкой танковой группы Гудериана. Оценив опасность ситуации, Лелюшенко срочно организовал переброску к рубежу обороны Тульского оружейно-технического училища. На этом же рубеже уже находился полк пограничников, прибывший к Мценску ранее.

Но Ставкой были приняты более серьезные меры по комплектованию корпуса. М. Е. Катуков, прибывший со своей 4-й танковой бригадой в Кубинку на Можайский рубеж обороны, неожиданно 2 октября 1941 года получил срочный приказ Я. Н. Федоренко – загрузиться в эшелоны и отбыть на рубежи города Мценска.

«Грузились в полной темноте, без какой-либо подсветки. Едва только закрепляли тросами последний танк на платформе, как железнодорожники давали сигнал к отправлению. На всем пути нам была открыта зеленая улица. Мчались на юг без задержки»… [102]

Первым, кого встретил Катуков, был командующий Орловским военным округом А. А. Тюрин. Он сообщил: Орел занят врагом – танками и механизированными частями.

Когда заканчивалась разгрузка первого эшелона, в штабной автобус Катукова прибыл командир корпуса Лелюшенко, которого, как и Катукова, беспокоила полная неясность обстановки и намерений противника, разместившегося в Орле.

4 октября Катуков отдал первый боевой приказ своим танкистам – разведать силы противника в Орле. Капитан В. Гусев и старший лейтенант А. Бурда возглавили две разведывательные группы, которым надлежало выдвинуться в сторону Орла. Тем временем Катуков решил определиться с выбором первого оборонительного рубежа, который и был развернут в пяти километрах от Орла, на северо-восточном берегу реки Оптуха. Вдоль рубежа были вырыты окопы и размещены в засадах оба танковых батальона 4-й танковой бригады – всего 46 танков.

Группе В. Гусева удалось ворваться в Орел и посеять панику среди немцев. За три часа боя разведчики подожгли 19 вражеских танков и уничтожили группу из пяти бронетранспортеров, направлявшуюся в город. А. Бурда, оказавшийся со своей группой в тылу противника, также нанес немцам ощутимые потери. Его танки подбили 17 вражеских машин.

5 октября 1941 года немецко-фашистские войска атаковали первый оборонительный рубеж, проходивший по реке Оптухе.

40 немецких танков в сопровождении мотопехоты быстро приближались к нашим позициям. Немецким танкам удалось ворваться в расположение мотострелкового батальона 4-й бригады, находившегося на переднем крае обороны. Однако танки, установленные Катуковым в засадах вдоль рубежа, отбили эту и последующие атаки немцев, уничтожив 18 танков противника.

Немцы, решив, что перед ними крупное танковое соединение, сразу же направили часть своих сил в обход наших войск – через Болхов.

Не ожидая повторения атак на этом рубеже и особенно ударов авиации, Катуков отвел свои танковые засады и мотострелковый батальон на второй оборонительный рубеж в районе Первый Воин – Нарышкино.

6 октября немцы атаковали второй оборонительный рубеж силами уже 100 танков и большого количества бронетранспортеров с автоматчиками. Под прикрытием ураганного огня немцы опять прорвались к окопам мотострелков, но снова были остановлены танками Т-34, расстреливавшими врага, кратковременно выдвигаясь из укрытий. Немцы вновь отступили, но начали сосредоточение своих сил на правом фланге Катукова. Группа из 200 вражеских танков и автоматчики стали накапливаться в лощине справа от оборонительного рубежа.

В этот момент Лелюшенко прислал на помощь Катукову дивизион гвардейских минометов во главе с капитаном Чумаком. Одним залпом немецкие позиции были накрыты огненным ковром.

«Языки пламени прочертили ночное небо, осветив все вокруг голубоватым пламенем, воздух прорезал пронзительный свист. Земля задрожала, как от раскатов грома. Когда несколько минут спустя мы вылезли из щели, – вспоминает М. Е. Катуков, – то увидели внизу, в лощине, пляшущие языки огня. С каждой секундой пламя ширилось, разливалось, и вскоре перед нами бушевало огненное море. Пораженные невиданным зрелищем, мы стояли, не в силах произнести ни слова. Потом мы услышали взрывы – это рвались машины с боеприпасами. Примерно через час, когда пламя над лощиной стало гаснуть, выслали разведку. В низине дымились десятки танков, грузовиков, тягачей, мотоциклов. Залп Чумака оказался точным»…

За один день 6 октября противник потерял 43 танка и 300 солдат и офицеров. Опасаясь налетов немецкой авиации, Катуков отвел свои танки и мотострелков на третий рубеж, проходивший через Головлево – Шеино.

Утром 7 октября приехавший на новые позиции 4-й танковой бригады командир корпуса Лелюшенко сообщил, что Ставка высоко оценивает действия бригады, и передал в распоряжение Катукова полк пограничников полковника И. И. Пияшева. На рубеж обороны было выведено и Тульское оружейно-техническое училище.

После удара гвардейских минометов противник затаился и ограничил свои действия только разведкой.

9 октября авиация противника начала бомбить позиции наших войск. Однако основной бомбовый удар пришелся на подготовленные заблаговременно ложные окопы. 50 немецких самолетов прошли над оборонительным рубежом. Затем последовала танковая атака, в которой участвовало до 100 машин. Немецкие танки наносили свой главный удар по району Шеино, планируя выйти на Мценск с юга. Одновременно они атаковали и правый фланг обороны, но безуспешно.

Немцы вновь понесли большие потери – было уничтожено 6 немецких самолетов, а одни только пограничники Пияшева из противотанковых ружей подожгли 25 немецких танков.

Чтобы избежать окружения немецкой танковой дивизией, приближавшейся со стороны Болхово, Катуков вечером 9 октября отвел свои части на рубежи Мценска. Вслед за танкистами 4-й танковой бригады и пограничниками продвинулся и противник. На левом фланге наших войск немцы 11 октября прорвались в город, блокировав возможность переправы 4-й танковой бригады по автомобильному мосту через Зушу. Мощь немецких атак в центре и на правом фланге увеличивалась с каждым часом. В этих условиях для 4-й танковой бригады оставался только один путь отхода к основным силам корпуса – железнодорожный мост севернее Мценска.

Катуков, получив разрешение на отход, организовал оборону железнодорожного моста от наступавших немецких танков и подавил позиции противника, с которых велся обстрел моста. Первыми переправились на восточный берег Зуши пограничники. Затем переправились танковые батальоны 4-й танковой бригады.

4-я танковая бригада вышла в расположение второго эшелона 50-й армии Брянского фронта, которая к 17 октября 1941 года, отходя на восток, достигла рубежа Нарышкино – Белев. [103]

Оборонительный рубеж по реке Зуше удерживался до 24 октября 1941 года, благодаря чему было обеспечено продвижение основных сил 50-й армии на позиции вокруг Тулы.

Под Мценском 4-я танковая бригада выявила технические недостатки немецких бронетанковых сил. Слабое вооружение, недостаточная броневая защита не позволяли танкам Гудериана, несмотря на громадное численное превосходство, одержать победу над танкистами М. Е. Катукова во фронтальном бою. 4-й танковой бригаде Катукова, располагавшей всего 46 танками Т-34, удалось отражать атаки 350 танков Гудериана. Несмотря на семикратное превосходство, немцам в ходе многочисленных атак в течение девяти дней не удавалось преодолеть наши оборонительные рубежи. Автоматчики, брошенные немцами в бой, не смогли выправить положение.

Вот как вспоминал о тех днях командующий 2-й немецкой танковой армией генерал-полковник Гудериан: «2 октября. в районе действий 24-го танкового корпуса у Мценска, северо-восточнее Орла, развернулись ожесточенные бои, в которые втянулась 4-я танковая дивизия. В бой было брошено большое количество русских танков Т-34, причинивших большие потери нашим танкам. Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было отныне потеряно и теперь перешло к противнику. Тем самым исчезли перспективы на быстрый и непрерывный успех»… [104]

Гудериан, видимо, так и не узнал, что немецкая 4-я танковая дивизия сражалась всего с 46 танками М. Е. Катукова.

На схеме 23 указаны оборонительные рубежи на подступах к Мценску, где танкисты и мотострелки Катукова совместно с пограничниками в течение девяти дней сдерживали танки Гудериана.

Д. Д. Лелюшенко, вступившему в командование 5-й армией – теперь уже в составе Западного фронта, – было поручено удерживать центральный участок Можайской линии обороны – на Бородинском поле. Вновь формируемая 5-я армия должна была продолжить боевые традиции 5-й армии М. И. Потапова, встретившей врага у границы.

Задача, поставленная перед Лелюшенко, была непростой. 5-я армия еще только формировалась: соединения, которыми она комплектовалась, сразу после разгрузки занимали боевые позиции на Бородинском поле.

За оборону Мценска 4-й танковой бригаде было присвоено звание 1-й гвардейской и доверено защищать Москву. 18 октября 1941 года Катуков был вызван в штаб 50-й армии для разговора с Верховным Главнокомандующим. Потом он вспоминал, что, осведомившись о боеспособности бригады, Сталин сказал: «Вам надлежит немедленно погрузиться в эшелоны, чтобы как можно быстрее прибыть в район Кубинки. Будете защищать Москву со стороны Минского шоссе.»…

Катуков попросил разрешения перебросить танковую бригаду своим ходом. «Под вашу ответственность!» – предупредил И. В. Сталин. [105]

Добравшись до Кубинки, Катуков получил приказ на выход в район Волоколамска. Генерал из штаба Западного фронта, передавший приказ, указал маршрут, мало пригодный для движения транспорта. Возник инцидент, кончившийся обвинением Катукова в невыполнении приказа. Поступило указание: предать полковника Катукова суду военного трибунала. Начальнику политотдела бригады майору И. Г. Деревянкину пришлось срочно обратиться за помощью к генералу Федоренко. После его звонка Сталину инцидент был исчерпан. Этот эпизод, несмотря на его кажущуюся простоту, достаточно полно характеризует напряженность того времени.

Схема 23. Танковое сражение 4-й танковой бригады М. Е. Катукова с 24-м танковым корпусом 2-й танковой армии Гудериана. 5–11 октября 1941 года.

Стоит привести небезынтересное замечание М. Е. Катукова, свидетельствующее о том, что он не был информирован командиром корпуса Д. Д. Лелюшенко о полном составе войсковых частей, прибывших под Мценск.

«Уже после мне стало известно, что северо-западнее Мценска рядом с нами дрались 11-я танковая бригада полковника П. М. Армана и прибывшая из-под Ленинграда 6-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора К. М. Петрова. Севернее Мценска развертывалась 201-я воздушно-десантная бригада, входившая в состав нашего корпуса»… [106]

Истекли две недели с начала вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз. Полные тревог, потребовавшие большой смелости в принятии решений, эти дни прошли для командира 9-го мехкорпуса 5-й армии Юго-Западного фронта Константина Константиновича Рокоссовского в непрерывных боях с численно превосходившим противником. Корпус действовал слаженно и, хотя был вооружен только устаревшими танками Т-26, БТ-7 и БТ-5, смело и организованно встретил рвущиеся на восток части 13-й танковой дивизии немцев.