Несмотря на вынужденное прекращение наступления на центральном участке Западного фронта, войска Красной Армии отбросили противника от Москвы еще на 50–60 километров, и расстояние от последнего достигнутого нами рубежа до Москвы составляло 140 километров.

Перед войсками Западного фронта, наступавшими западнее рубежа Таруса – Алексин – Тула, была поставлена задача выйти в район Вязьмы с юго-востока. Для этого 43-й, 49-й и 50-й армиям Западного фронта было необходимо овладеть городом Юхнов, а 10-й армии – выйти в район города Кирова. Группа Белова изначально была нацелена на ускоренное продвижение в район Вязьмы, минуя узлы обороны противника.

Схема 54. Участок боевых действий Западного фронта на волоколамском и можайском направлениях. 10–31 января 1942 года

Брешь, пробитая войсками Западного фронта в обороне немецко-фашистских войск между Калугой и Белевым, облегчала решение поставленных задач.

Однако еще до подхода к Юхнову войскам 43-й и 49-й армий пришлось встретиться с упорным сопротивлением противника. 43-я армия в ходе наступления с 8 по 14 января 1942 года сумела овладеть Медынью и только 29 января – городом Мятлево. Дальше рубежа Износки 43-я армия продвинуться не смогла, так как подошла к передовым укреплениям 4-й полевой армии, оборудованным к северу от Юхнова.

Попытка 49-й армии подойти к Юхнову с востока также встретила упорное сопротивление противника на рубеже Кондрово – Полотняный Завод, который 49-й армии удалось преодолеть только 18–19 января 1942 года. Путь к Юхнову для 49-й армии был окончательно прегражден на немецком оборонительном рубеже северо-восточнее Варшавского шоссе в конце января 1942 года.

50-я армия, вошедшая в разрыв немецкой обороны южнее Калуги, успешно продвигалась до рубежа Зубово – Давыдово, где 9 января сменила войска группы Белова, переброшенной в район Мосальска. В ходе боевых действий 50-я армия вышла на передовой оборонительный рубеж на юго-востоке от Юхнова с опорными пунктами в Зубово и Кудиново.

Таким образом, 43-я, 49-я и 50-я армии Западного фронта были остановлены превосходящими силами немецко-фашистских войск на рубеже Износки – северо-восточнее Варшавского шоссе – Давыдово – Зубово. Преодолеть рубеж эти армии смогли только к концу февраля, а в начале марта 1942 года им удалось выбить немецкие войска из Юхнова.

Но это было уже слишком поздно для выхода к Вязьме. Силы 43-й, 49-й и 50-й армий были окончательно истощены в сражении за Юхнов, и эти армии не представляли для немецкого командования значительной угрозы.

Как уже упоминалось, к Вязьме удалось прорваться только 1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу Белова, успешно преодолевшему Варшавское шоссе в районе реки Пополта.

Более успешно развивалось наступление 10-й армии, блокировавшей в городе Сухиничи 216-ю пехотную дивизию врага. 324-я стрелковая дивизия генерала Н. И. Кирюхина окружила Сухиничи, а 10-я армия продолжала наступление на город Киров, который смогла освободить 11 января 1942 года. При этом на западном направлении образовался выступ на рубеже Мосальск – Киров, вклинившийся в оборонительные позиции немецких войск на 90 километров.

Немцы с этим смириться не могли и попытались деблокировать немецкий гарнизон в Сухиничах и вытеснить советские войска за пределы Кировско-Мосальского выступа. Начались ожесточенные бои за Сухиничи, в которых сражались и гибли в боях тысячи и тысячи солдат и офицеров.

6 января 1942 года командир 18-й немецкой танковой дивизии генерал-майор Неринг был приглашен к командующему 2-й танковой армии генерал-полковнику Шмидту, штаб которого размещался в Орле. Нерингу было предложено возглавить ударную группу по деблокированию 216-й пехотной дивизии генерала фон Гильзы в Сухиничах.

В группу Неринга были включены его собственная 18-я танковая дивизия 24-го танкового корпуса 2-й танковой армии, 12-й пехотный полк 4-й танковой дивизии и 208-я пехотная дивизия.

Группа Неринга, сосредоточившись в районе Жиздры, нанесла 17 января 1942 года контрудар во фланг 10-й армии, пытаясь прорваться к Сухиничам.

На схеме 55 представлен район боевых действий 43-й, 49-й, 50-й и 10-й армий. Здесь же показан выход группы Неринга к Сухиничам.

Командующий 10-й армией генерал-лейтенант Ф. И. Голиков решил, что сможет отразить немецкий контрудар своими силами, и попытался организовать окружение прорывающихся немецких войск.

19 января 1942 года противник выбил части 10-й армии из ранее захваченного у немцев Людинова и продолжил наступление по всему фронту прорыва, в том числе вдоль железной дороги на Зикеево.

С 22 января 10-я армия пыталась остановить продвижение немецкой группировки к Сухиничам, сосредоточив свои 323-ю, 322-ю и 328-ю стрелковые дивизии на пути наступавшего противника. 323-я стрелковая дивизия отражала атаки немецко-фашистских войск в районе Игнатовки, в центре действовала 328-я, на левом фланге – в районе Думиничи – 322-я стрелковая дивизии.

Схема 55. Боевые действия войск Западного фронта на юхновском, кировском и жиздринском направлениях. Январь – конец февраля 1942 года

Удар по нашим войскам главными силами противника – танками и артиллерией – наносился в направлении сел Букань и Слободка и далее на Сухиничи.

Хотя 10-я армия всеми своими дивизиями перешла к обороне, но сдержать противника не смогла. После 23 января немецкой группировке удалось оттеснить наши войска из районов Маклаки, Хлуднево и Усты и прорваться к Сухиничам. Немецкий гарнизон в Сухиничах атаковал окружившую его 324-ю стрелковую дивизию и прорвался навстречу наступавшим частям Неринга. 24 января 1942 года 216-я пехотная дивизия соединилась с войсками 24-го немецкого танкового корпуса.

Объединенные силы группы Неринга и 216-й пехотной дивизии фон Гильзы приступили к организации круговой обороны захваченной территории.

Таким образом, противнику удалось вклиниться в зону ответственности 10-й армии и деблокировать 216-ю пехотную дивизию в Сухиничах. Образовался значительный выступ из немецких войск в треугольнике Людиново – Сухиничи – Жиздра. В обороне Западного фронта возникло сухиничское направление.

Учитывая опасность прорыва немецких войск в направлении Сухиничей, еще 20 января 1942 года командование Западного фронта приняло ответственное решение – за счет ослабления сил на волоколамском направлении нанести удар по немецким войскам под Сухиничами. Сил одной 10-й армии было недостаточно.

21 января 1942 года на помощь 10-й армии под Сухиничи были срочно переброшены управление 16-й армии во главе с К. К. Рокоссовским и 11-я гвардейская стрелковая дивизия (ранее 18-я стрелковая).

Перед Рокоссовским командующий Западным фронтом Жуков поставил задачу овладеть Сухиничами и не дать противнику закрепиться в этом районе, имевшем большое значение для дальнейшего хода боевых действий.

К. К. Рокоссовский развернул штаб 16-й армии северо-восточнее Сухиничей, в Жердево. Командованием Фронта в состав 16-й армии были переданы: 322-я, 323-я, 324-я и 328-я стрелковые дивизии из состава 10-й армии, которая оставшимися у нее тремя стрелковыми дивизиями должна была обеспечить оборону города Кирова.

Рокоссовский, ознакомившись с состоянием переданных ему дивизий, посчитал, что основными силами, которыми он располагал, были 11-я гвардейская стрелковая дивизия генерала П. Н. Чернышева и ослабленная в боях 324-я стрелковая дивизия генерала Н. И. Кирюхина. К. К. Рокоссовский решил 29 января пойти на штурм Сухиничей, выполняя приказ командования Западного фронта.

Однако обстановка разрядилась для управления 16-й армии сама собой. 216-я пехотная дивизия немцев, обосновавшаяся в Сухиничах, сама отошла из города на его юго-западные окраины, побросав часть вооружения. Эта дивизия, прибывшая на Восточный фронт из Франции, отошла на заранее подготовленные ею позиции в деревнях Попково, Ермолово и Казарь. На возвышенностях, господствовавших над Сухиничами, немцы разместили артиллерию и оборудовали укрытия для танков Неринга.

Представляет интерес оценка роли 10-й армии в боях за Сухиничи, данная командующим этой армии генерал-лейтенантом Ф. И. Голиковым: «За дни контрнаступления войска вражеской группировки, наступавшие со стороны Людинова на Сухиничи, продвинулись не более чем на 50 километров, а те, которые наступали от Жиздры, не более чем на 40 километров. Максимальным результатом этого контрудара было создание узкого, в два километра, прохода на Попково из Сухиничей для блокированной там и сильно поредевшей 216-й дивизии врага. Что же помогло нам сорвать замысел врага и освободить важный в оперативном отношении узел дорог Сухиничи?..

Командование 10-й армии настойчиво старалось встречными ударами своих войск… сбить противника со своих направлений к железной дороге Зикеево – Думиничи – Сухиничи, зажать его в лесах и разгромить. В ходе развернувшихся боев хорошо себя показали все дивизии армии, особенно же 324-я, 328-я, 322-я, привлеченная сюда от Кирова часть сил 330-й дивизии. Помогла нам в трудные дни 25–27 января наконец-то появившаяся у нас небольшая танковая бригада (146-я. – В. Б. ).

После отражения вражеского контрудара положение во всей обширной полосе боев 10-й армии стабилизировалось»… [319]

Свидетельство Ф. И. Голикова дополняют воспоминания К. К. Рокоссовского, последовательно описавшего происходившие события. 16-я армия, войдя без боя в Сухиничи, с ходу попыталась атаковать оборонительный рубеж немецко-фашистских войск, проходивший в шести километрах от города. «Силами, собранными на сухиничском направлении, прорвать ее было невозможно. Я решил, – пишет К. К. Рокоссовский, – наступление здесь приостановить и позаботиться о закреплении достигнутого успеха. Главное – удержать Сухиничи»… [320] Противник, используя свое позиционное преимущество, приступил к обстрелу города из орудий.

После захвата Сухиничей командование Западного фронта потребовало от Рокоссовского более решительных наступательных действий. Это был приказ, который командующий 16-й армией не мог не выполнять, и им было принято решение наносить по противнику удары на узких участках обороны, используя свои ограниченные возможности. Первая такая попытка прошла успешно, и Рокоссовский предположил, что ему таким образом удастся постепенно преодолеть вражескую оборону, не располагая подкреплениями.

Из-за нехватки бойцов Рокоссовскому пришлось провести набор добровольцев из числа военнопленных красноармейцев, освобожденных из концентрационных лагерей, отбитых у противника в районе Козельска. Понимая серьезность положения, командование усилило 16-ю армию свежей 97-й стрелковой дивизией и танковыми бригадами.

На схеме 56 показан немецкий укрепленный район, который удалось создать 24-му танковому корпусу и немецким пехотным дивизиям между Сухиничами и подступами к реке Жиздре. Об этих укреплениях Рокоссовский писал: «Немецко-фашистские войска учитывали характер местности и зимние условия. Все деревни и хутора на переднем крае и в глубине были превращены в опорные пункты, обнесенные колючей проволокой. Подступы к ним были заминированы. Под досками – блиндажи с бойницами для кругового обстрела. Танки располагались для ведения огня прямой наводкой с места, являясь бронированными артиллерийско-пулеметными точками»… [321]

Части, которыми располагал К. К. Рокоссовский, на 30 января 1942 года находились на следующих позициях: 323-я стрелковая дивизия вела бои за Маклаки и Слободку, 328-я стрелковая дивизия пыталась овладеть Хлуднево, 324-я стрелковая дивизия вела бои за Казарь, 322-я стрелковая дивизия – за Речицу. 11-я гвардейская стрелковая дивизия противостояла противнику у Попково.

Схема 56. Укрепленные опорные пункты немецкой обороны в районе между Сухиничами и Жиздрой в феврале – апреле 1942 года. Этот район немецкое командование считало жизненно важным для войсковых операций на Восточном фронте лета 1942-го и весны 1943 года

10 февраля 11-я гвардейская стрелковая дивизия силами 33-го гвардейского стрелкового полка при поддержке артиллерии атаковала Попково. Одновременно отвлекающий удар наносил 40-й гвардейский стрелковый полк в направлении на Казарь. 27-й гвардейский стрелковый полк, введенный в бой на следующий день, атаковал Ермолово. Немецкие войска, используя танки и бросив в бой дополнительные части, отразили все попытки наших полков прорвать немецкую оборону на рубеже Попково – Ермолово – Казарь.

11-я гвардейская стрелковая дивизия продолжала вести бои за Попково до 19 февраля 1942 года, когда была отведена для пополнения людьми и техникой в район севернее Сухиничей. Об ожесточенности сопротивления противника можно судить по тому, что потери в людском составе полков дивизии превышали 50 процентов.

Используя свое позиционное преимущество, немецкая артиллерия с высот под Попково продолжала обстрел Сухиничей, вынуждая жителей покидать город, а войска 16-й армии – защищаться от беспокоящих вражеских обстрелов. В начале марта при очередном артиллерийском обстреле города Рокоссовского тяжело ранило, и он был вынужден покинуть свою армию. 16-я армия повторяла попытки овладеть Попково, занимавшим ключевое положение на немецком оборонительном рубеже. Но это удалось сделать только в начале марта 1942 года силами 12-й гвардейской дивизии совместно со 146-й танковой бригадой.

11-я гвардейская стрелковая дивизия после пополнения заняла район юго-западнее Сухиничей и в первых числах марта подошла к Маклакам.

40-й и 27-й гвардейские полки вели ожесточенные бои с противником, атакуя Маклаки с фронта. 22-й гвардейский стрелковый полк атаковал немецкие укрепления с тыла, из района Слободки. Противник отчаянно защищался в течение всего марта и отразил все атаки наступавших.

Маклаки, Зимницы и Каменку удалось освободить только 2 апреля 1942 года. В результате боевых действий в течение марта и двадцати дней апреля 1942 года стрелковые дивизии 16-й армии сумели выйти к реке Жиздре с севера.

Однако последний укрепленный пункт противника – Котовичи – оставался в руках немецко-фашистских войск. Немцы, несмотря на большие потери, с фанатическим упорством выполняли приказ Гитлера о недопустимости отхода с занимаемых позиций.

Наступление войск Западного фронта на центральном направлении, в том числе на Юхнов и Киров, стало естественным продолжением контрнаступления, проходившего с 5 декабря 1941 года по 8 января 1942 года.

Войска Калининского фронта, как и Западного, продолжали продвигаться вперед по ранее выбранному направлению, при постоянном уточнении деталей начавшейся наступательной операции со стороны Верховного Главнокомандования и Генерального штаба Красной Армии.

Войска Калининского фронта под командованием И. С. Конева в ходе контрнаступления смогли создать плацдарм для наступления в тыл немецкой группе армий «Центр»… Оттеснив 6-й армейский корпус немцев к Ржеву, а 23-й – на запад и переправившись по льду замерзшей Волги на ее южный берег, 39-я армия Калининского фронта сосредоточила свою ударную группировку на рубеже Чертолино – Мончалово и начала развивать наступление в сторону Вязьмы. Выделив небольшие силы для прикрытия района прорыва у Чертолино, войска 39-й армии подошли к железной дороге Оленино – Ржев и 7–8 января 1942 года начали продвижение к Сычевке. Ход боевых действий отражен на схеме 57.

Вслед за девятью дивизиями 39-й армии в прорыв устремились части 29-й армии, не сумевшие пробиться к Ржеву с севера и перенацелившиеся на штурм города с западного, северо-западного и южного направлений.

Немецкое командование, с тревогой следившее за наступлением частей 39-й армии к югу, начало принимать срочные меры по укреплению своих позиций у Сычевки, чтобы воспрепятствовать выходу советских войск в тыл немецким дивизиям группы армий «Центр»…

1-я и 6-я танковые дивизии немцев и дивизия СС «Рейх» в срочном порядке были сняты с восточных участков советско-германского фронта и переброшены к Сычевке. Одновременно командующий 9-й армией генерал-полковник Штраус был заменен более энергичным генералом Моделем, который до этого командовал 3-й танковой дивизией.

39-я армия, передав задачу по овладению Ржевом 29-й армии, продвигалась в десяти километрах от железной дороги Ржев – Сычевка и 12 января 1942 года пыталась овладеть Сычевкой, захватив железнодорожную станцию и находившиеся там продовольственные склады противника.

Схема 57. Прорыв войск Калининского и Западного фронтов в тыл немецко-фашистских войск группы армий «Центр» на рубеже Ржев – Вязьма. Январь – февраль 1942 года

За 39-й армией в прорыв вошел 11-й кавалерийский корпус, вместе с которым 39-я армия к 15 января вышла на рубеж Бочарово – Бехтеево – Шаниха. На своем фланге 39-я армия отражала мощные контратаки немецких войск, пытавшихся преградить путь советским войскам к Вязьме.

Положение 39-й армии усложнилось после 21–22 января 1942 года, когда встречными контрударами 23-й немецкий армейский корпус с запада и 6-й армейский корпус со стороны Ржева предприняли попытку изолировать 39-ю армию и основные силы 29-й армии от остальных войск Калининского фронта.

23 января 1942 года немцы силами 23-го и 6-го армейских корпусов перерезали пути снабжения 39-й и 29-й армиям через Волгу западнее Ржева. Промежуток, связывавший 23-й и 6-й немецкие корпуса, был достаточно узким и своей северной стороной был обращен к Волге, а южной – к полуокруженным частям 39-й и 29-й армий и 11-му кавалерийскому корпусу. Так началось драматическое и жестокое сражение войск Калининского фронта в немецком тылу.

28 января 1942 года 1-я, 5-я и часть 2-й танковой дивизий совместно с дивизией СС «Рейх» начали наступление в полосе Осуга – Сычевка, пытаясь окружить части 29-й армии.

Немцы оттеснили соединения 29-й армии по направлению к Мончалову, постепенно охватывая их с юга и прижимая к стенке коридора, образованного 23-м и 6-м немецкими корпусами. 39-я армия при этом была оттеснена от Сычевки с запада.

Когда передовые немецкие части вышли к Чертолино, войска 29-й армии оказались в кольце окружения в районе Мончалово.

Войскам Калининского фронта было необходимо срочно деблокировать проход через Волгу, занятый немецким соединением «Дер фюрер»…

На помощь стрелковым дивизиям 29-й армии, оставшимся севернее Ржева, были срочно переброшены части 30-й армии. Однако все попытки прорвать немецкую оборону на волжском берегу закончились неудачно.

Войска 30-й и 29-й армий попадали под кинжальный заградительный огонь немцев и были вынуждены отходить. Ожесточенное сражение за проход через Волгу продолжалось с начала и до середины февраля 1942 года. В непрерывных боях стороны несли громадные потери.

Попытку прорыва к Вязьме провел 11-й кавалерийский корпус, выйдя к шоссе Смоленск – Вязьма в районе Черное – Семлево. Здесь оборонялись 17-я танковая и часть 5-й танковой немецкой дивизии. Однако своими незначительными силами 11-й кавалерийский корпус их оборону прорвать не смог. После рейда к Вязьме 11-й кавалерийский корпус был вынужден вернуться к основным силам 39-й армии, которая продолжала позиционные бои с немецко-фашистскими войсками на рубеже Андреевское – Шаниха – западнее Сычевки – западнее Осуги.

39-я армия из-за ослабления ее наступательных возможностей не смогла выйти к Вязьме, но сковала на длительное время – до конца апреля 1942 года – значительные силы противника, чем облегчила наступательные действия войск Западного фронта на центральном направлении – на Можайск, Рузу и Шаховскую.

Из архивных документов следует, что советское командование, проводившее операцию по окружению и уничтожению 9-й и 3-й танковой армий в январе 1942 года, недооценивало силы немецко-фашистских войск, которые накапливались на рубеже Ржев – Вязьма.

Директивой № 170035 от 19 января 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования, видимо, не располагая точными данными о возможностях противника, поставила перед командующим Калининским фронтом И. С. Коневым трудновыполнимую задачу: «…войсками 29-й и 31-й армий не позднее 21 января овладеть городами Ржев и Зубцов»…

39-я армия и кавкорпус обязывались «совместно с войсками Западного фронта, наступающими на Вязьму со стороны Мосальска, окружить, а в дальнейшем пленить или уничтожить гжатско-вяземскую группировку противника»… [322]

И. В. Сталин и A. M. Василевский предложили командованию Фронта разработать конкретный план действий по исполнению этой директивы и представить его в Ставку.

Гитлер, почувствовав возможность полного краха в битве за Москву, приказал: «9-й армии – ни шагу назад!» [323]

Немцы, разгадавшие замысел нашего командования об окружении 9-й и 3-й танковой армий, стянули войска в район Ржева и Вязьмы и перешли в наступление, в ходе которого отсекли 29-ю и 39-ю армии от основных сил фронта.

Истинное положение дел Ставка установила только к концу января 1942 года.

В директиве Верховного Главнокомандования от 31 января 1942 года вина за отсечение 29-й и 39-й армий от баз снабжения возлагалась на командующего фронтом, и это при том, что согласно директиве № 170035 39-я армия перешла в наступление в сторону Вязьмы, ослабив свой тыл. В директиве говорилось: «Неповоротливость и халатность 29-й, а отчасти уже и 30-й армий в деле ликвидации… прорыва… и попустительство этому со стороны командования Калининского фронта являются позором для нас»… [324]

Подписали: Сталин, Шапошников, Василевский.

Сейчас, конечно, легко рассуждать о том, что сил у И. С. Конева было недостаточно: вместо танковых дивизий приходилось использовать кавалерийские части, все зависило от героизма бойцов и их командиров. Поэтому обвинения Ставки в «неповоротливости и халатности» являются чрезмерными.

Наступление 39-й армии и 11-го кавалерийского корпуса в тыл к немцам с северного направления было лишь частью операции по окружению группы армий «Центр» под Вязьмой.

На южном направлении участниками битвы за Вязьму были 33-я армия и группа Белова (в основном 1-й гвардейский кавалерийский корпус). Их наступление на Вязьму на начальном этапе развивалось успешно, пока численность наступавших войск была достаточна для преодоления сильно укрепленных промежуточных рубежей немецко-фашистских войск.

33-я армия, основные силы которой к началу наступления находились у Боровска, по предварительным планам должна была участвовать вместе с частями 5-й армии в освобождении Можайска. Исходной целью 33-й армии с 17 января 1942 года был город Верея; атаковав противника с двух направлений, 33-я армия уже 19 января освободила город. Однако перед 33-й армией еще 17 января была поставлена новая задача: после взятия Вереи развернуться на юго-запад в направлении населенного пункта Шанский Завод, чтобы в дальнейшем принять участие в борьбе за Вязьму. Восемь дивизий 33-й армии должны были поддержать наступление 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, которому удалось 27 января 1942 года пересечь Варшавское шоссе западнее Юхнова у реки Пополта и выйти в район Федотково.

24 января основные силы 33-й армии достигли Шевнево, а 26 января – района Замыцкого, в полном соответствии с поставленными перед армией задачами. К началу февраля 1942 года три головные стрелковые дивизии 33-й армии – 113-я, 160-я и 338-я – подошли к Вязьме. Остальные пять дивизий армии к 2–3 февраля смогли только выйти к населенному пункту Износки, в 68 километрах от Вязьмы. Немецкое командование воспользовалось растянутостью сил 33-й армии и мощным контрударом отсекло три ее дивизии, находившиеся у Вязьмы, во главе с командующим армией генерал-лейтенантом М. Г. Ефремовым от основных сил у Износок. Попытка деблокировать части 33-й армии у Вязьмы, даже с привлечением воздушно-десантных сил, успеха не имела. Группа Белова в ходе ожесточенных боев с немецко-фашистскими войсками 2 февраля 1942 года прорвалась из района Федотково к пригородам Вязьмы.

Несколько раньше – 28 января – к Вязьме подошел 11-й кавалерийский корпус Калининского фронта. С юго-востока к пригородам Вязьмы Бозне и Алексеевскому 2 февраля подошли три дивизии 33-й армии.

Наступавшие советские войска не имели достаточного количества танков и артиллерии и действовали не скоординировав свои усилия.

Они не смогли прорвать оборону превосходящих сил немецких войск и в дальнейшем получили приказ отойти от города.

Оставшиеся боеспособными части 33-й армии и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса Белова были отведены в партизанский край юго-западнее Вязьмы и в течение двух месяцев вместе с партизанскими отрядами наносили удары по врагу. После принятия решения об отводе войск 33-й армии и группы Белова на соединение с основными силами Западного фронта 1-й гвардейский кавалерийский корпус успешно вышел из окружения в районе города Кирова. Вывести через линию фронта группу 33-й армии не удалось, так как она пошла к линии фронта по кратчайшему пути, пытаясь силой прорваться через немецкие позиции. О судьбе отряда 33-й армии под командованием генерала М. Г. Ефремова Г. К. Жуков пишет: «Как выяснилось позже, немцы обнаружили отряд при движении к реке Угре и разбили его. Командарм М. Г. Ефремов, дравшийся как настоящий герой, был тяжело ранен и, не желая попасть в руки врага, застрелился.

Так закончилась жизнь талантливого и храбрейшего военачальника, вместе с которым погибла и значительная часть героических воинов его группы»… [325]

Далее Г. К. Жуков вспоминает: «Критически оценивая сейчас эти события 1942 года, считаю, что нами в то время была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы. Мы переоценили возможности своих войск и недооценили противника. „Орешек“ там оказался более крепким, чем мы предполагали»… [326] Положение 39-й армии генерал-лейтенанта И. И. Масленникова, сражавшейся с немецко-фашистскими войсками в полуокружении, весной 1942 года также оказалось тяжелым. Над частями 39-й армии нависла угроза окружения с рубежа Белый – Оленино.