– Не все. Коля – моя судьба! – воскликнула я торжественно.

– О чем ты? – фыркнула лишенная излишнего романтизма Катерина.

– Ну а как по-другому объяснить наши случайные встречи? И то, что он угадал мой подъезд?

– Какой подъезд? – заинтересовалась Катька.

– Ну когда мы первый раз ехали, я назвала номер дома, а он остановился прямо напротив моего подъезда, хотя я ему не… – Взрыв хохота заставил меня замолкнуть: Катька безжалостно смеялась над моими неземными чувствами.

– Дура! – выдала она, отсмеявшись. – Твой подъезд – первый!

Я захлопнула пасть. А ведь и впрямь! Хрякин всего-навсего остановил машину, когда подъехал к дому, он и подумать не мог, что высаживает меня аккурат возле моего подъезда. А потом запомнил, что мой подъезд первый слева, вот и все. И никакой кармой даже не пахнет.

– Ладно, давай не будем ссориться, – настигнутая разочарованием, молвила я, призывая подругу к примирению. Она не заставила себя ждать и тут же откликнулась на призыв:

– Действительно. Ну так что насчет расследования?

– Давай завязывать.

– Согласна, с направлением Крюков – банк можно и завязать, иначе не сносить нам головы.

– А что, есть какие-то другие направления? – запамятовала я.

– Да сколько угодно! Вот, к примеру, Крюков – телефонный номер. Помнишь, что Наташка нашла у него в кармане?

Я так и подпрыгнула.

– Катька, ты гений! Я абсолютно про него забыла. Давай звонить!

– Я уже звонила сегодня утром. Ответил очень-очень доброжелательный девичий голос.

– И что?

– И ничего. Она: «Алло», – а я трубку бросила. Что я могла сказать? Не спрашивать же в лоб ее адрес и не напрашиваться же в гости.

Я немного подумала.

– Слушай, недавно вычитала в одном детективе, что нужно делать. Она тебе: «Алло», а ты ей: «Здравствуйте, вас беспокоят с телефонной станции, у вас счет неоплаченный за разговор с Тверью. Уже девятьсот рублей набежало, можем и телефон отключить». Она: «Да вы что? Это какая-то ошибка!» Ты: «Назовите, пожалуйста, адрес, мы сверимся со списком». Все дела.

– Оба-на! Улетная фенька! Звони.

– Я? – удивилась я, но мне уже подсунули аппарат и продиктовали номер, который я и без того вспомнила, до того он был легким.

Трубку сначала долго не брали, а когда соизволили поднять, то вместо предполагаемого очень-очень доброжелательного «алло» я услышала грубое, неотесанное, точно с перепоя, яростное «да». Понятно теперь, почему Катька переложила на меня общение с «очень-очень…». Сначала я растерялась, но потом решила, что особой разницы между «алло» и «да» не наблюдается, поэтому стала вести диалог по разработанному сценарию.

– Здравствуйте. Вы Елена?

– И что? – по-моему, излишне грубо прохрипела она.

– Вас беспокоят с телефонной станции…

– Да пошли вы все на… – Далее последовало наименование места, куда нам надобно идти и которое я, пожалуй, не стану повторять, а сразу же за ним – частые гудки.

– Ну чего там? – шепнула довольная Катька. Конечно, не ее же послали!

– Зараза! – выкрикнула я. – Обматерила и бросила трубку!

– Дай, я ей покажу! – что-то придумав, вырвала она у меня из рук телефон. – Ну держись, грубиянка!

И стала сызнова набирать номер.

– Что ты собираешься делать?

– Сейчас узнаешь! – выдала многообещающе подруга, но узнать, очевидно, мне было не дано, ибо на том конце провода никто не захотел продолжить беседу.

– Вот стерва! – выругалась Катька, в то время как я еще была под впечатлением от чужой бестактности, от коего никак не могла отойти.

– Зараза! – повторила я.

– Стерва, стерва! – поддержала подруга.

– Зараза!

Так мы упражнялись до восьми вечера.

– Поужинаешь с нами? – гостеприимно предложила Любимова.

– Ой нет. Надо домой бежать.

Я вышла в прихожую и начала обуваться, с трудом втискивая свои под стать росту немалые ступни в Танькины мини-туфли.

– Ты как? Дойдешь в этой обувке? – проявила Катя жалость вкупе с состраданием к своей несчастной подруге.

– А ты согласишься нести меня до дома? – съязвила я.

– Ха!

– Ну раз «ха», стало быть, выбора нет. А раз выбора нет, стало быть, дойду, – расфилософствовалась я, хватаясь за ручку двери.