В частности, выяснилось, что немцы тоже не двужильные – войска группы армий «Центр» так и не оправились от тяжелых зимних боев и отражали натиск советских армий буквально из последних сил. Еще один удар и… Натянутая до предела струна должна рано или поздно лопнуть! Поэтому наступление под Москвой следует возобновить как можно скорее. Именно там у РККА наибольшие шансы на успех, и именно там успех может дать максимальный эффект. Возвращение столицы и главного транспортного узла – что может быть более значимо в сложившихся условиях? И, пожалуй, только это может заставить немцев приостановить их неудержимый разбег и развернуть свои танковые армады, нацеливающиеся на Волгу и Кавказ. А значит, нужно двинуть на это направление все, что удастся наскрести, – все, кроме того, что будет направлено для поддержки истекающих кровью южных фронтов. А это не так уж и мало.

Стратегия – хитрая наука. Недаром военное дело раньше считалось искусством. Хотя почему раньше? У этой точки зрения и сейчас еще хватает сторонников, и надо сказать, что у них есть на то основания – слишком уж много на войне действует факторов, которые просто невозможно полностью учесть и просчитать. А там, где твердые знания уступают место интуиции, уже неуместно говорить о науке, куда уместней вспомнить об искусстве войны…

Впрочем, сейчас Александру Михайловичу больше всего нужна была именно формальная, «научная» часть войны. Ибо вся нынешняя стратегия РККА упиралась в тот простой факт, что бросить все свои резервы под Воронеж и Сталинград – туда, где решалась сейчас судьба летней кампании, а возможно, и всей войны, было просто невозможно по такой банальной причине, как недостаток дорог и транспортных средств. Железные дороги и волжские баржи, увы, не могут перевезти войск и боеприпасов больше, чем уже перевозят сейчас, а этого, судя по всему, недостаточно. Так что не задействованные на юге резервы волей-неволей нужно использовать где-то в другом месте. Приберегать их на будущее уже нет смысла – потом будет поздно.

Вот так и выходило, что необходимость наступления в центре огромного германского фронта, на Московском направлении, диктовалась не только политическими и военными, но и чисто транспортными соображениями – там просто были наилучшие возможности по концентрации и снабжению войск. И этими возможностями следовало пользоваться. Раз уж необходимо нанести противнику удар, то следует вложить в него все возможные силы. И хотя возможности Советского Союза на втором году жесточайшей войны уже не те, что раньше, но кое-что еще есть. И сейчас следует задействовать их все, без остатка. Оголить все второстепенные участки, выскрести до дна резервы, не жалеть для успеха ничего! Причем сделать это надлежит как можно быстрее, пока петля, что немцы сейчас накидывают на советский юг, еще не затянулась до конца, перехватывая поток идущих оттуда ресурсов, лишая страну и армию сил и возможности сопротивляться… И пока новая череда поражений не сломила окончательно боевой дух сражающихся войск, что все еще держится благодаря воспоминаниям о зимних успехах и экстраординарным мерам, принимаемым Ставкой.

Времени на проведение всех мероприятий, необходимых для подготовки грядущего наступления, оставалось совсем немного. Александр Михайлович Василевский понимал это как никто другой.

Понимало это и немецкое командование. И потому торопилось, подстегивая свои ударные группировки. Пока основные силы танковых армий Гепнера и Гота при мощнейшей поддержке с воздуха перемалывали окруженные в степях западнее Сталинграда войска 62-й, 64-й общевойсковых, 1-й и 4-й танковых армий, авангарды двух танковых корпусов вышли к окраинам города с севера и юга. Немцы отбросили слабые заслоны, занимавшие городской оборонительный обвод, и перерезали все сухопутные пути из города – теперь попасть в Сталинград можно было только через Волгу. Но это была лишь прелюдия грядущих событий. Вопреки тому, что план Манштейна (разгромить советские войска в степях, не дав им зацепиться за «каменные джунгли» мегаполиса) в целом удался, взять город с ходу, без борьбы, немцам так и не удалось.

Во-первых, окруженные армии Сталинградского фронта, несмотря на явную безнадежность создавшегося положения, вместо того чтобы развалиться на отдельные подразделения и сдаться, как это обычно происходило еще год назад, оказали ожесточенное сопротивление, организовав массу попыток прорвать кольцо окружения и выйти к городу. Своей кровью окруженные части купили столь необходимые для организации обороны города дни. В этих боях оказались скованы четыре танковых и два армейских корпуса, а также основные силы авиации и частей поддержки. Эти же бои поглощали львиную долю боеприпасов и снабжения, с которыми уже начались перебои – немецкие войска, с конца мая почти непрерывно ведя активные наступательные бои, далеко оторвались от своих складов, оставшихся на Левобережной Украине.

Другим фактором, помешавшим занять город с ходу, оказалось чрезмерное усердие люфтваффе – «Молот ведьм» превратил большую часть города в груды щебня с возвышающимися тут и там остовами стен и оплавленными металлоконструкциями. Не только наступать, но даже просто передвигаться и ориентироваться в этом хаосе развалин было весьма проблематично.

Все это делало невозможным немедленный штурм Сталинграда, а советское командование тем временем не сидело, сложа руки, используя каждый подаренный ему день для укрепления обороны и подготовки к новым боям. В этом немцы убедились уже 13 июля, когда предприняли первую серьезную попытку штурма. Несчастливое число полностью подтвердило свою репутацию.

Если на подступах к городу неделю назад немецкие авангарды были встречены разрозненными и почти неуправляемыми подразделениями с весьма условной боевой ценностью, то теперь пошедшим на штурм корпусам приходилось преодолевать уже нешуточное и, главное, организованное противодействие. В дополнение к разгромленным частям дивизии ПВО, укомплектованной в основном женщинами, батальонам городского ополчения, остаткам попавших под бомбардировку и полностью дезорганизованных частей и прочим эрзац-подразделениям, занимавшим городской обвод, подошли три свежие стрелковые дивизии, срочно переброшенные из-за Волги. Также прибыли танковая бригада и морская стрелковая бригада, укомплектованная моряками Каспийской флотилии. В бои включилась и дивизия войск НКВД.

Еще большей неприятностью для немцев стал подход двух относительно свежих армий с севера и одной с юга. Эти формирования, даже не дожидаясь полного сосредоточения, немедленно перешли в наступление, стремясь отбросить немецкие дивизии от Волги и проложить путь в блокированный город. В результате два мощнейших танковых корпуса и значительные силы артиллерии и авиации оказались скованы боями с этими деблокирующими группировками, что существенно ослабило натиск на Сталинград.

В хаосе развалин наступающие немецкие части были лишены большей части своих преимуществ. Танки были малополезны, преимущество в маневре вообще не имело никакого значения… Даже вездесущее люфтваффе мало чем могло помочь в таких условиях. Зато на первый план выходили упорство и стойкость отдельных бойцов, цепляющихся за очередную руину, а здесь советские пехотинцы ни в чем не уступали своим немецким визави. В результате вместо стремительного штурма начались упорные и кровопролитные городские бои с медленным продавливанием советских боевых порядков. Потери немцев стремительно поползли вверх…