Изнутри лязгнулъ желзный крюкъ, повернулся ключъ въ замк, и служитель открылъ об половинки двери, прикрывая себя одною изъ нихъ.

Кучка мужиковъ и бабъ, предводительствуемая Леонтіемъ, протискалась на лстницу.

6* 83

«— Чего йе пущаешь, дьяволъ? — оралъ Леонтій, ругаясь скверными словами и замахнулся на сторожа рукой.

Тотъ отстранился и съ злобно-вытаращенными глазами говорилъ:

— Попробуй, попробуй...

• — А што-жъ думаешь? погляжу на тебя? не пу-щаетъ...

— Намъ не приказано, Мы и не пущаемъ. Мы не по свЬей вол... а ты потиш, не ругайся. Больныхъ безпокоишь... — уже смле огрызался сторожъ.

Леонтій былъ уже на верхней площадк лстницы.

— Человка на смерть забили, а ты не пущаешь... Ишь дло какое!—не унимался онъ. — Закону такого нту, штобы не пущать.

— іішь расходилсяг нералъ какойГ навозна куча... говорилъ сторожъ, запирая дверь на крюкъ.

Продолжая шумть и ругаться, мужики и бабы прошли коридоромъ и спустились внизъ.

Комната Ивана оказалась запертой, а ключъ на-ходился у смотрителя, какъ заявилъ служитель. На самомъ дл онъ былъ у нго въ карман.

— Давай сюда смотрителя!—кричалъ расхрабрив-шійся Леонтій.

Побжали наверхъ за смотрителемъ. Явился, пе-реваливаясь на короткихъ ногахъ, низенькій, заспан-ный, толстый, какъ обрубокъ, съ болынимъ лицомъ, съ рыжей бородой и раскосыми глазами фельдшеръ, жеяа котораго занимала должность эконома при боль-ниц, онъ же самъ исполнялъ ея обязанности.

Отъ мужицкаго крика и ругани фельдшеръ оро-бл' . и приказалъ отпереть дверь.

Мужики и бабы гурьбой ввалились въ комнату.

Полъ во многихъ мстахъ былъ залитъ кровыо, на двери и стнахъ до высоты человческаго роста кое-гд виднлись ясные отпечатки окровавленныхъ

ладопей вмст съ паш^аа еіап-кагак ги

84

Иванъ лежалъ на кровати съ сорванной съ головы повязкой, тяжело всхрапывая и колотясь всмъ т-ломъ. Онъ такъ неудобно былъ положенъ, что тонкіе вертикальные желзные прутья въ изголовьи кро-вати врзались ему въ его израненную голову. Тюфякъ, подушка, простыня были окровавлены, на полу стояла цлая лужа крови.

Бабы подняли вой. Мужики пришли въ неисто-ство и, ругаясь, какъ въ кабак, переложили Ивана удобнеидалыне отъ желзныхъ прутьевъ, а Акулина и Катерина обложили его голову подушками и самого его укрыли одяломъ, привезенными съ собой изъ дома.

Фельдшеръ, у'бдившись, что допущенъ возмути-тельный недосмотръ, почувствовалъ себя виновнымъ и окончательно растерялся.

— Нешто это порядки, а? это порядки? ахъ ты, рыжій песъ...

Леонтій ругался, лзъ на фельдшера съ кулаками и наконецъ замахнулся.

Тотъ, блдный, какъ полотно, уклонился отъ уда-ра и закричалъ.

Въ толпу между галдящими мужиками, бабами и служителями протискался молодой, рослый, съ угре-ватымъ лицомъ и атлетическими мускалами служи-тель Артемъ, нанятый главнымъ образомъ для того, чтобы удалять изъ больницы буйныхъ постителей.

Онъ молча схватилъ за шиворотъ разбушевавша-гося Леонтія и потащилъ вверхъ по лстниц, когда же тотъ вздумалъ было оказать сопротивленіе, онъ стукнулъ его ладонью по затылку. Леонтій сразу оцнилъ тяжесть артемовой руки и заговорилъ въ иномъ тон.

— Да ты не тово... не очень-то, не толкайся... Я тб не подначальный.,. такого закону нту, штобы озорничать... Ишь дло како... толкаться... я самъ

85

такъ-то умю... я на васъ управу сыщу... Йшъ тол-каться...

Артемъ спокойно протащилъ его по всему кори-дору и выбросилъ на входную летницу. Остальныхъ мужиковъ и бабъ гнали другіе служители съ фельд-шеромъ во глав.

.Теперь осмлвшій фельдшеръ, въ свою очередь, кричалъ и ругался на несопротивлявшихся мужиковъ.

Степенный, смирный Егоръ—-дядя Ивана выходилъ изъ больницы сконфуженный и краены.й, какъ только Что выпаренный въ бан.

На лстниц этой выходящей групп встртилась другая — входящая.

Два служителя на носилкахъ вносили въ больницу какого-то окровавленнаго всхрапывающаго парня. Сл-домъ шли дв бабы и мужикъ, привезшіе больного изъ узда. Оказалось, что въ эту ночь во время по-пойки въ драк ему 'перерзали горло.

Приблизительно часъ спустя бабамъ позволили войти къ Ивану. На больного было надто чисто больничное блье, комната была приведена въ поря-докъ; слды крови на двери, стнахъ и на полу были тщательно замыты и соскоблены.