• — Ну, вотъ видите, — подхватилъ докторъ. — Како эпиеское спокойствіе! Вдумайтесь хорошенько въ этотъ фактикъ. Вдь онъ знаменательныІІ, типичный. Й тавихъ фактовъ, если ихъ поискать, наберется уйма. Оказывается, теперь въ деревняхъ въ ходу новый типъ убійствъ безъ корыстныхъ или иныхъ 'цлей, а типъ. такъ сказать, охотницкій. Значитъ, напіа де-ревня пала уже ниже дикаго состоянія. Дикари безъ нужды, ради только удовольствія, не охотятся залюдь-ми.

— Я вдь и не оспагиваю того, что пгеступность въ нагод возгастаетъ, но я думаю, что юстиція тутъ не пги чемъ...

— Да какъ же н причемъ? а «гуманныя» мры наіі.?аній? а всевозможныя снисхожденія? Вдь до-ш!ю до того, что суды стали соблазномъ для народа и, извините, посмшищемъ. Вы думаете, что мужику есть какое-нибудь дло до тхъ «высшихъ» соображе-ній, въ силу которыхъ вы его оправдали или дали снисхожденіе, когда онъ этого не заслуживалъ? Какъ же? Держи карманъ шире... Онъ и не пойметъ ни-когда вашихъ соо'браженій да смягчающихъ вину об-стоятельствъ, а вотъ результатъ онъ оцнитъ и, ко-печіш, ао-своему и едлащ% ^ие^ГШXатвГтxтвуи

щіе выводы. «ОпрайдаЛй, зйаЧит, й яё Виновей, значитъ, могу опять убивать, воровать, грабить. Ни-чего, сойдетъ... Начало сдлано, слава Богу, хоро-шо, а тамъ далыпе, какъ цо маслу»...

— Вы дугно смотгите на нагодъ, Иванъ Ивано-вичъ... гьхъ...

' —Да, не черезъ розовыя очки...

— Посгушать васъ, такъ онъ выходитъ совсмъ • звгь...

— Помноженный на скота... добавьте...

Безмолвно сидвшій на широкомъ подоконник мо-

лодой красавецъ — полицейскій надзиратель съ ниж-нечинскимъ Георгіемъ въ петлиц одобрительно раз-смялся, показывая изъ-за черныхъ усовъ велико-лпные зубы.

— Господа, не обижайте скотовъ и зврей, — ска-залъ ояъ. — Мужикъ куда гаже...

— Я съ вами совершенно согласенъ, — подтвердилъ докторъ. — Гадъ какой-то... особенно эта деревенская молодежь. Ничего человческаго не осталось.

Слдователь на моментъ прищурилъ на нихъ свои раздраженные мышиные глазки и, разглаживая ру-кой длинные, выхоленные, рыжеватые усы подъ крюч-коватымъ носомъ, спросилъ доктора:

— А позв.огьте васъ спгосить: кто же сдгагъизъ нагода то, чтб, по вашему выгаженію, онъ стагъ гаже звгя, гаже скота, гадъ какой-то? Вдь еще недавно, на нашей памяти, онъ такимъ не быгъ.

— Такъ, такъ, у насъ все сводится къ одному... — отвтилъ докторъ, съ досадой махнувъ рукой. — «Вали на Ерему, Ерема все снесетъ». Сдлало его такимъ, какъ еще ндавно выражались наши «освободители», наше «ненавистное самодержавное правительство». Да я его и не оправдываю. Виновато оно несомнно, хо-тя и не одно оно... но разъ народъ по /чьей бы то ни было вин помшался и гибнетъ въ буйств и пьянств, надо надть на него смирительную рубашк, инач

отто№.еТапаXа2ак.^и

и. а. родіоновъ. 7 07

онъ вс сметбтъ съ лица зешш и самъ себя смтетЪ. Темный, разнузданный зврь самъ собой управиться не можетъ. И вотъ такой единственно дйствитльной смирительной рубашкой были бы драконовскі законы и безпощадный судъ безъ всякаго этого слюнтяйства... безъ всякаго снисхожденія...

— Ну опять-таки, кто же споигъ и спаиваетъ на-годъ? —спросилъ слдователь.

— Самъ спился! — съ озлобленіемъ крикнулъ док-торъ. — Никто его въ шею не толкаетъ въ кабакъ, самъ претъ. Опять-таки поймите, не стою я на сто-рон правительства. Слова нтъ, мерзко, что оно тор-гуть водкой, но такая скверная мра пущена имъ въ ходъ по крайней нужд. Надо откуда-нибудь доста-вать деньги...

— Пьянство еще не богыная бда. Нагодное н-довогьство не отсюда... — замтилъ слдователь, но н договорилъ. '•

— Какъ не болыная бда? — снова загорячился докт оръ. — Да пьянство — краеугольный камень, на ко-торомъ зиждутся вс наши несчастія, вс наши н-устройства. Къ пьяному народу не привьешь никакой культуры; всякія реформы пойдутъ прахомъ. Помнит •это, и первое, съ чего надо начинать, это съ безпощад-ной борьбы съ пьянствомъ. •

Слдователь слушалъ «отсталаго» доктора съ сар-кастической улыбкой. Слдователю было хорошо из-встно, что 99о/о> убійствъ и подавляющее количество др;угихъ уголовныхъ преступленій совершатся въ пьяпомъ вид. Но цифры сами по себ, а его уб-жденія сами по себ. Онъ сейчасъ же сдлалъ тща-тельную справку въ своей памяти. Она замняла у него записную книжку и ни на одномъ лист ея не было записано порицанія алкоголизму. Ни одинъ ора-кулъ тхъ газетъ и журналовъ лваго направлнія, которые читалъ слдователь и откуда чрпалъ свои взгляды и воззрнія на жизнь и людей, не возсталъ

№№№.еТапака2ак.^и

въ бичуйщимъ словомъ противъ этого порока, а разъ оракулы о чемъ-либо молчатъ, для молодого юриста ясао, ічто обойдениый вопросъ не стоитъ ихъ «высокаго» внимапія и самъ по себ незначителенъ.

Докторъ прислъ къ столу и недовольно хмыкнулъ.

— Не большая бда-^-пьянство! Помилуйте, 12 че-ловкъ искалченныхъ за одинъ праздникъ. Да это самоистребленіе. Ничего подобнаго н было до отмны тлесвыхъ наказаній и до провозглашенія «свободъ». Что же далыпе будетъ?

— А дагыпе...' «чмъ дагыпе въ гсъ, тмъ богыпе дптъ». Тепегь тогько двтики... — съ мрачно-веселой таинственностью заявилъ слдователь, складывая въ портфель бумаги.