— А стоит? — засомневался Чертанов. — Не такие уж эти папуасы и добренькие, я погляжу…

— Но папа с дядей Геной ведь должны быть там. Их же надо найти, как вы думаете?

— Как скажете… — пожал плечами Сергей. — Эй, вы, двое! Вас как зовут, кстати?

— Ай, белый человек, хитрый какой! — прищурился Зуптупа. — Зачем тебе мое имя? Околдовать хочешь?

— Че?… — тупо моргнул Чертанов.

— Называй меня Старший, а его Младший, — ухмыльнулся Зуптупа, довольный, что раскусил хитрость этого чужака. Кто же не знает, что настоящее имя следует скрывать от иноплеменников — а вдруг это злой шаман? Или вовсе не человек, а Поро-Пу — Дух-Из-Темноты? Узнает твое имя, а потом проклятие нашлет! Говорить свое имя чужим людям не боятся только чумбуи-леки — им уже терять нечего, хуже не будет. Да еще вождь и шаман — это большие люди, им никакой Поро-Пу повредить не сможет.

— Ладно, Старший, веди нас к своему поселку, — не стал настаивать Чертанов.

— Ай, белый человек, сначала давай подарок, а там уж поведу вас! А то спросит вождь — кого ты к нам привел, Зуптупа, что за люди? А я им скажу — вот какой хороший подарок они дали, видно, хорошие люди! Тут вождь и меня похвалит и вас хорошо примет — вот как!

— И что же тебе подарить… Зуптупа?

— А-а-а-а-а!!! — в ужасе отшатнулся охотник. — Откуда мое имя узнал?!

— Шаман, однако, — насмешливо хмыкнул Сергей.

— Ай, сильный шаман! — испуганно выпучил глаза Зуптупа. — Хорошо, хорошо, поведу вас к поселку коротким путем и в болото заводить не буду!

— А ты что, собирался нас в болото завести?! — начал злиться Чертанов.

— Собирался. Завести, посадить в трясину, а потом прийти с другими охотниками и достать. Но раз ты шаман, не буду вас заводить!

— Обрадовал, — вздохнул Сергей.

— Шаман, а шаман, — понизил голос Зуптупа, косясь на все еще не до конца оклемавшегося брата, — а ты только у меня имя знаешь, или у Куту тоже?

— И у Куту тоже.

— Ай, очень сильный шаман!!!

Земледелие и скотоводство были славянам хорошо известны, поэтому они ими не занимались.

Лев Гумилев

— Так вот это и есть ваш поселок? — задумчиво посмотрел на огромный частокол Колобков. — Ничего себе заборчик, у меня на даче и то меньше. Топтыга, а ты куда это поперся?!

Разумеется, Туптуга не понял вопроса. Но о смысле было нетрудно догадаться по тону, так что он ответил:

— Со-до о посколи-по, отцуго-лиде. О чумбуи-леки, кум о умпуто каба-каба-каба, лиде-лиде самба-до чур-о, че моцуги-по-пурут [26] !

Колобков, в свою очередь, не понял ответа. Единственное, что выловилось из этой тарабарщины — «чумбуи-леки». Смысл этого понятия он уже знал, так что тоже более или менее ухватил суть всей фразы.

— Ладно, вали, — махнул рукой он. — И чтоб Светку мне нашел, понял?! А то я тебе уши к стенке прибью! Нет, лучше шурупами привинчу — так больнее.

Поселок Бунтабу расположился на берегу небольшого озера. С трех сторон его окружал бревенчатый частокол в три человеческих роста — труд целого поколения. Всего два года прошло с тех пор, как был вкопан последний кол.

Раньше, когда племя Бунтабу проживало у моря, у них был другой забор, втрое ниже и не слишком прочный. Ука-ука тогда были сравнительно мирными, крупных хищников на острове никогда не водилось, а Большие Шумузи обычно не забредают к воде. Единственную опасность в те времена представляли гигантские муравьи цукуту — но для них старого частокола вполне хватало. Однако здесь, в сердце джунглей, Большие Шумузи попадались не в пример чаще, да и ука-ука все больше наглели и зверели, так что крепостную стену пришлось слегка усовершенствовать.

Вокруг частокола туземцы выкопали глубокий дугообразный ров, обоими концами соединенный с озером и, естественно, заполненный водой. Единственным входом служил подвесной мост, удерживаемый толстыми канатами, сплетенными из лиан.

Днем мост обычно опущен, и по обе стороны от проема стоят часовые. Вооружены тяжелыми деревянными мечами с иззубренными лезвиями, лица, грудь и руки раскрашены красной и белой глиной, нанесенной аккуратными спиралями — местный аналог милицейских мундиров.

Заметив Колобкова с телохранителем, они чуть согнули ноги в коленях — чисто формальное приветствие. На полный вариант у них не было ни времени, ни желания.

— Тумбала-по! — рявкнул правый, выпрямившись. — Хо пузари а пузари-по [27] ?

— Не такое уж у меня и пузари! — обиделся Петр Иванович, непроизвольно втягивая объемистый живот. — Нормальная упитанность.

— Пак хо-хо моцу? — нахмурился привратник, не поняв ни слова, но на всякий случай переведя меч в боевую позицию. — Лиде а отцуго-табалуга-ахта-дотура-по [28] ?

— Геныч, что делать-то? — шепнул Колобков. — Человек старается, по-иностранному разговаривает, а я и ответить ничего не могу… Неудобно как-то получается.