— Значит, просто поднимай руку? — уже с явным вызовом спросила Елизавета.

— Вы грамотная? — Торопчин взглянул на Кочеткову в упор.

— У нас, слава богу, все грамотные.

— Тогда прочитайте «Примерный устав сельхозартели» и «Положение о выборах». Никто из колхозников права голоса не лишен. Пожалуйста, выдвигайте, агитируйте за своего кандидата. Тем более, Ивана Даниловича Шаталова действительно все у нас хорошо знают.

На этом разговор в тот день закончился, но продолжился на общем собрании колхозников.

После того как от лица парторганизации и правления колхоза с предложением кандидатуры Бубенцова выступил старый председатель Андрей Никонович Новоселов, слово взяла Елизавета Кочеткова. И если Новоселов сказал коротко и скупо, то Кочеткова, как отметил про себя Торопчин, выступила красочно, умно и дельно. Неплохо был подвешен язык у этой женщины. Она даже не хвалила Ивана Даниловича, а просто напомнила колхозникам некоторые этапы из его биографии. Сведенная в один короткий рассказ и очищенная от изъянов, жизнь Шаталова предстала перед его односельчанами как сплошной подвиг. И даже людям, прожившим бок о бок с Иваном Даниловичем много лет и знавшим его не только по усам да по зычному голосу, в какой-то момент показалось: «Смотри, какого человека мы не ценим!».

Да и сам Шаталов, сидевший за столом президиума, растроганно высморкался и, наверное, подумал про себя: «Вон, оказывается, какой он — я».

Но не вся речь Кочетковой прошла гладко. В самый патетический момент, когда Елизавета назвала внушительную сумму, внесенную Шаталовым на постройку танка, из зала звонко прозвучал дерзкий вопрос Дуси Самсоновой:

— А откуда он взял такие деньги?

По веселому оживлению, возникшему в помещении клуба, где происходило собрание, Кочеткова поняла, что реплика звеньевой попала в самую цель. Тем более что сразу же раздался и другой возглас: «С яблони натряс». И третий: «А яблоню от дяди унаследовал. Знаем!»

«Комсомол режет!» — с удовлетворением подумал Иван Григорьевич.

Кочеткова смутилась, но, когда Торопчин успокоил народ, ответ у Елизаветы был уже готов.

— А хоть бы и так, — сказала она, дерзко оглядывая собравшихся своими светлыми, широко расставленными глазами. — Разве эти деньги краденые?.. Сумел нажить — и не пожалел отдать на хорошее дело. А не пропил, как некоторые поступают. Хорошо свое, а то и колхозное пропьют!

Это был уже выпад против Бубенцова. Даже не камешек в его огород, а целый булыжник, направленный ловкой рукой.

Первым это понял сам Федор Васильевич. Обидно ему стало.

— Ну, погоди, заноза! Я тебе этого не прощу, — зло и вместе с тем горестно прошептала Дуся Самсонова. Девушке больших усилий стоило удержать себя на месте. И, может быть, она незамедлительно ринулась бы в бой, но вовремя встретила предостерегающий взгляд Торопчина.

Сразу же после Кочетковой выступил Семен Брежнев, брат бригадира Андриана Кузьмича, тоже поддержавший кандидатуру Шаталова.

Но его выступление к речи Кочетковой ничего не прибавило, даже, пожалуй, ослабило впечатление. В сущности Брежнев повторил то же самое, что сказала Елизавета, но говорил хуже. Все время ежился и повторял к месту и не к месту полюбившееся ему выражение: «сказать — не соврать».

— Иван Данилович, сказать — не соврать, человек на всю область знаменитый!

Тут уж, конечно, Семен Брежнев перестарался, что ему и поспешила сообщить Дуся Самсонова:

— Ну и говори, а не ври!

Но выступить самой Дусе не пришлось и после Брежнева, потому что в ходе обсуждений произошел неожиданный и крутой поворот.

Слова попросил сам Шаталов. Не глупый был человек Иван Данилович и не стал дожидаться, чтобы его противники, а таких на собрании, он знал, было немало, обозленные словами Кочетковой, отыгрались на нем.

И другое знал Шаталов. Недаром ведь он после партийного собрания очень внимательно прислушивался, правда, чужими ушами, к тому, что говорилось на селе.

Большинство колхозников стояло за Бубенцова, и вся парторганизация и комсомольцы тоже. Значит, за Шаталова будет подано от силы десятка два, три голосов. Зачем же допускать такой конфуз? Уж лучше проявить благородство.

Так он и сделал. Сказал очень коротко, хотя обычно поговорить на народе любил.

— Я, товарищи, человек чем известный?.. Тем, что всегда стоял и буду стоять за колхоз. А каждый колхоз силен тогда, когда люди в нем думают и поступают согласно. Верно я говорю?

— Говоришь ты всегда верно, Иван Данилович, — похвалила Шаталова сидящая в первом ряду Марья Николаевна Коренкова.

— И поступаю так! — сердито откликнулся на похвалу Шаталов. — Вот и сейчас. Раз партийная организация выдвигает на должность председателя Федора Васильевича Бубенцова, я, как старый член партии, тоже буду голосовать за него. И вас всех призываю! Большое спасибо вам, товарищи колхозники, за честь, но кандидатуру мою, пожалуйста, снимите. Каменным преткновением я быть не хочу.