– Чем-то пахнет... – принюхался к воздуху Остап.

– Моя тоже чую, - согласился Дитирон.

Этот аромат трудно было не учуять. Ужасная вонь, настоящий смрад, от которого слезились глаза, и неудержимо хотелось опорожнить желудок. Собственно говоря, способность трезво рассуждать сохранили только Остап, носовые фильтры которого приняли на себя большую часть заряда, и Дитирон, наиболее устойчивый к неприятным запахам. Для него обоняние было всего лишь инструментом – и очень надежным.

А вот лица остальных явственно позеленели. Даже стальной капитан удерживался с трудом.

– Пахнет кровью!.. – прохрипел он, обнажая меч. – Канонир, заткни нос!

Остап, в глазах которого действительно начали поблескивать безумные огоньки, никак не отреагировал. Он покачивался с пятки на носок, с носка на пятку, и что-то приглушенно бормотал. А потом его глаза начали краснеть, он поднял топор-пушку, как обыкновенную дубину, и с размаха ударил по Ежову. Его лицо единственное здесь еще не успело как следует отпечататься в памяти гиганта.

Михаил успел увернуться в последний момент. Точнее, он просто отшатнулся назад, споткнулся обо что-то и плюхнулся на задницу. У обезумевшего гиганта слегка нарушилась координация, и удар получился не слишком точный. Но он уже снова размахивался...

– Это приказ, канонир! – прогремел Моручи. – Исполнять!!!

Голос командира привел алкморега в себя. На какой-то миг. Но за этот миг он успел посмотреть на капитана трезвым взглядом, ужаснуться содеянному и плотно сжать нос пальцами.

– Пгости, Ежов, - виновато прогнусавил он. – Я тебя не садел?

– Если бы задел, мы бы уже не разговаривали... – кое-как поднялся на ноги детектив. – Елы-палы, братан, ты что творишь?!

– Сейчас будет гораздо хуже! – расширились глаза капитана. – Смотрите!

В самом широком и самом темном проходе что-то шевельнулось... а потом выскочило оттуда. Явный родственник той твари, что погибла от бластера Святослава, но намного крупнее.

Голова почти человеческая, только изуродованная. Похоже, когда-то это существо и было человеком. Возможно, еще совсем недавно. А вот туловище... туловище вообще трудно описать словами. Возьмите полсотни кило вареной лапши, пропитайте ее кровью и слизью, вылепите из получившегося месива подобие человеческого тела (как получится), и воткните в нескольких местах осьминожьи щупальца (желательно от очень больного осьминога-мутанта). Поздравляем, вы добились некоторого сходства. Очень отдаленного, но все-таки кое-что.

– Назовись, или открываю огонь! – заявил Моручи, прицеливаясь точно в лоб твари.

Та что-то невнятно прошипела и ринулась на капитана, резко опустившись на четвереньки. Ее щупальца ощутимо удлинялись. А следом из прохода повалили другие – точно такие же. Настоящее море тварей...

– Отступаем организованно! – скомандовал Моручи, убирая бластер и выхватывая мономеч. – Держать оборону!

Остап, все еще зажимающий двумя пальцами ноздри, и Рудольф, раскрывший электрошест, заняли позиции по бокам от капитана. Соазссь, как самый слабый, и Ежов, как самый неопытный, заняли позиции сзади, медленно отступая к выходу. Дитирон бешено заработал бивнями, расшвыривая в разные стороны монстров.

– Вот они – работники станции! – прокомментировал очевидное капитан, рубя в капусту наседающих мутантов. Он медленно шагал назад. – Что же это за болезнь такая?!

– Их слишком много, капитан! – пропыхтел Рудольф, не очень-то привычный к драке.

Щупальца ближайших обхватили механика за ноги. Он саданул одного шестом по голове – посыпались искры, и чудовище отпало, скрывшись за спинами остальных. Но еще двое тянули Рудольфа к себе. Один из них отлетел в сторону, отброшенный менталистическим ударом капитана, у другого разлетелась голова – в него попала лазерная вспышка Ежова. Хотя целился он вовсе не в этого...

Дитирон схватил одного из монстров паутинными нитями и с размаху ударил им об стену. У твари отлетела голова, но ее это ничуть не смутило – то, что осталось, двигалось не менее резво. Уу-де-шуу удивленно моргнул, и это чуть было его не сгубило – сородич безголового прошмыгнул между бивней и вцепился ему в лицо щупальцами. Но из-за спины Дитирона вылетело другое щупальце – раздвоенное, с зажатым виброножом, и воткнуло нож в лицо чудовищу.

– Да что же они прут на нас, как на буфет?! – взвыл Ежов, безостановочно паля из своего кастета. Индикатор заряда показывал, что он уже истратил больше половины.

– Так мы и есть пуфет! – гнусаво ответил Остап. – Жгать хотят, вот и пгут. Я, когда некогмленый, тоже звегею!

– Отставить болтовню! – прорычал Моручи, все убыстряя натиск. Он старался рубить головы – твари жили и без них, но, лишившись глаз, лишались и уверенности. Некоторые вцеплялись в своих же товарищей.

Рудольфа снова сумели ранить – механик, в отличие от Святослава, Остапа и Дитирона, не был профессиональным солдатом. Одна из тварей сумела обогнуть бешено вращающийся электрошест и вцепилась зубами ему в лицо. Не шесту, само собой, а его хозяину. Щедро брызнула кровь, и тварь, к собственному удивлению, зашипела от боли – после мутации кровь Рудольфа стала очень едкой. А в следующую секунду она отлетела назад – заряд электрошеста стоял на самой верхней, «летальной» позиции.