Шрифт:
– Что тут вообще можно изучать? – брезгливо осведомилась Джина. – Генетика... Какая тут генетика – тут ничего живого!
– А у меня, блин, был один кореш, москвич, Валерка Ушастов, - поделился воспоминаниями Денисов, - он вот тоже на какого-то профессора генетического пахал, как папа Карло. Кишки ему всякие поставлял, печень там... Ливер всякий. А профессор потом че-то из них делал – хренотень всякую... Фамилия у него какая-то была... польская, что ли? Но платил богато – Ушастик все время пальцы веером держал. А потом его замочили – у кого-то не у того ливер спер... Отморозок был, за то и пришили...
Некоторое время весь экипаж внимательно смотрел на Денисова. Потом Остап кашлянул и осторожно спросил:
– Денисов, это... а ты к чему это сейчас рассказал?
– Да так, блин, разговор поддерживаю. Не обращай внимания.
– Сержант, прекратить выкрики в строю. Связист, что слышно?
– Со связью очень плохо, - грустно покачал головой Койфман, ни на секунду не прекращая улыбаться. – Шипение, помехи... И постоянно пробивается SOS. Кажется, запись.
– Так-так... – задумался Моручи, полуприкрыв глаза. Пока он думал, все сохраняли почтительное молчание – демократия на борту «Вурдалака» не приветствовалась, капитан совещался только сам с собой. – Не нравится мне все это... Но у нас заказ... Суперкарго, доложить!
– Что? – встрепенулся Соазссь, вытягиваясь в полный рост. Из-за трех опорных конечностей хуассины не умеют сидеть, как люди. Зато они могут сплющиваться на манер гармошки.
– Какие у нас грузы на LOKN-4330. Только ценителл, или еще что-нибудь?
– Все – только контейней с антибиотиком, - чмокнул присосками хуассин. – Гонойай уже получен – может, не будем сдавать?
– Суперкарго, что я говорил в прошлый раз насчет моих деловых принципов?
– Один йаз обманешь – больше с тобой дела иметь не будут... – грустно вздохнул Соазссь. По его голосу было ясно, что сам он этого принципа не признает – наоборот, предпочитает хапать где только возможно.
– Катапультировать контейнер можно? – спросил капитан.
Соазссь снова чмокнул присосками. У хуассинов этот жест выражает всю гамму чувств – отрицание, сожаление, разочарование. Примерно как у нас – развести руками.
– Ясно... Экипаж, слушай мою команду! Подготовить «Борея» для высадки. Проверим, что там у них случилось. Первый пилот, вывести корабль на вытянутую орбиту. Ву, просканируй сети, посмотри, что там есть на эту станцию. Связист, держать со мной связь. Остаешься за главного. Со мной идут... м-м-м... второй пилот, канонир, суперкарго, и стажеры – Дитирон и Ежов. Сержант, остаешься здесь! – предупреждая вопрос Денисова, приказал он. – Тебя мы пока еще не вооружили. Штурман, а ты как?
– Почему бы и нет? – прозвенела Фрида. – Я немного засиделась...
– Отлично, тогда и ты.
– А можно и я, капитан? – попросил Рудольф. – Мне бы тоже ноги размять...
– Можно. Итого, значит, восемь... Оружие не забываем. И Тайфуна тоже на всякий случай возьмем. Не нравится мне все это... – еще раз тихо пробормотал он. – Предчувствие нехорошее...
В космокатере «Борей» было тесно, как в банке с сардинами. Он рассчитан на двенадцать человек, но в том-то и дело, что именно человек. Нормальных человек. Остап со своей топор-пушкой занимал сразу три места, да и Дитирон, несмотря на небольшой рост, в ширину обгонял любого человека. Раза этак в три. Плюс могучие фигуры Моручи и Ежова – эти двое тоже выбивались из ряда «середнячков». Ну и, конечно, Джина, моментально начавшая расталкивать всех локтями...
За штурвалом сидел сам капитан. Он филигранно подвел катер к причалу перед главным зданием, выпустил амортизаторы и аккуратно посадил «Борея» на гладкий металл. Вокруг было тихо, как в морге...
– Очень хорошо... – с удовлетворением отметил Моручи, глядя на показатели приборов. – Скафандры включать не обязательно – условия соответствуют земным. Воздух, температура, гравитация... только атмосферное давление немного меньше.
– Это как это? – не понял Ежов, вспомнив школьные уроки астрономии. – На таком маленьком астероиде?..
– А что тут удивительного? – криво усмехнулся Рудольф. – Искусственная атмосфера, искусственный подогрев, искусственная гравитация, искусственное давление... Норма.
– Между п’йочим, а чья это станция? – поинтересовался Соазссь.
– Пандорская, - ответил Моручи, получив на личный информ первый пакет данных от VY-37.
Члены экипажа, не сговариваясь, застонали.
– А что не так? – забеспокоился Ежов.
– Планета Пандора существует только официально, - ответил Рудольф, выходя наружу. – Вернее, нет... она... ну, как бы это объяснить...
– Пандора – газовый гигант, - закончил за него Моручи. – В ее звездной системе нет населенных планет. Только один спутник. Маленький. Это почти то же самое, что и Афродита – офшорная зона. Там любой может заплатить деньги, зарегистрировать свою контору и творить, что хочешь. Но Пандора даже хуже, чем Афродита – там все-таки не всех подряд регистрируют...
– Ага, - подтвердил Остап, с трудом выволакивая из катера свою плазмометательную оглоблю. – Если корабль или, будем говорить, станция пандорская – все, Ежов, готовь масло, ничего хорошего там не будет...