Шрифт:
Серебряные блики призрачным одеянием разукрасили резные листья дубов-исполинов. Превратили в седую шкуру матерого волка-одинца шелковистую мураву у перекрученных тугими узлами корней...
На освещенном участке тропы появился всадник. Простоватое, нахмуренное лицо... Неспешно рысящий конь... Темный плащ, рукав кольчужной рубахи...
Второй... Коричневые табарды с пламенем Трегетрена. Веревочные аксельбанты...
Третий всадник. С мешком на голове.
А потом ударили стрелы. Заржали кони. Упали с седел утыканные оперенными древками люди.
Кроме одного!
Меч полутораручник взлетел над замотанной мешковиной головой пленника, но не достал. Потому что человек без лица выслал коня вперед в отчаянном прыжке.
Прыгнул с ветки могучий веселин – косая сажень в плечах, борода до глаз. Петельщик отмахнулся раз, другой. Разбойник упал, но в спину смельчаку-гвардейцу уже вонзилась стрела.
– Что там? – нетерпеливо спросил Валлан.
– Не мешай, собьешь. – Квартул дернул плечом.
Освобожденный сидел под деревом, втягивая полной грудью ночной воздух и угрюмо глядя перед собой в одну точку. Мешок с его головы, понятное дело, сняли.
– Как звать-то тебя, паря?
Ни словечка в ответ.
– Слышишь меня, что ли?
Молчание.
– Дать бы ему по ребрам, – это Вырвиглаз, не запуганный, не обмякший, а наглый, с длинным ножом в руке. – Гонору-то поубавится!
Короткая схватка. И вот уже рыжий ардан скулит в палой листве, баюкая сломанное предплечье...
– А и верно! Будешь Живоломом!
Новонареченный пожал плечами. Живоломом так Живоломом...
Чародей оттолкнул от себя голову лесного молодца. Сунул шарики в мешочек. Брезгливо вытер ладони об одежду.
– Ну?
– Он. Я его узнал. Живой, значит.
– Проклятие! – Валлан бросил пленного, выпрямился во весь рост. – Вот оно как вышло! Живой!
– И что делать теперь будем? – Чародей потеребил губу.
– Что делать? – Петельщик сжал кулаки. – Исправлять ошибки. Хродгар! Сотник Хродгар!
Командир отряда подбежал рысцой, придерживая колотящийся о ногу меч:
– Слушаю, господин барон!
– Давай два десятка лучников, десяток копейщиков. И бить шайку.
– Не мало? Я бы всей силой ударил.
– Ты бы ударил? Ты как шел в Турий Рог, так и пойдешь... – отмахнулся Валлан. – Лабон!
– Здесь, командир!
– Берешь десяток наших. Кого хочешь. Хоть всех самых лучших. Понял?
– Понял, командир!
– Берешь людей сотника – три десятка. И чтоб ни один лесной молодец не ушел. Понял?
– Так точно, понял.
– А голову одного ты мне в мешке привезешь.
– Энто которого? Я ж не чародей. В башке у ардана не копался.
– Вот этот червяк покажет. – Квартул несильно пнул по ребрам еще не пришедшего в себя ардана. – У него счет к нему есть.
– А ты проследи, чтоб наверняка. Понял меня? – веско прибавил капитан
– Понял, понял. Когда выходим?
– А если рябяты поели, прямо сейчас. Он покажет.
– Не сбрешет? Не подосланный?
– Не подосланный, – улыбнулся жрец. – У него все резоны тебе помогать имеются.
– А мы в Трегетройм. – Валлан снова посуровел. – Пора веселинам показать, кто с честной сталью знается, а кто только бороду горазд по ветру полоскать.
Глава IV
Северная граница Трегетрена, деревня Щучий Плес, яблочник, день двадцатый, утро
Бессон почесал затылок:
– Что за название дурацкое? Щучий Плес.
– А волк его знает, – пожал плечами Крыжак. – Может, рыбка клюет знатно?
– А по мне, так не Щучий, а Сучий Плес. Не глянется деревня. Ну никак не глянется. Так бы петуха красного и подпустил.
– Окстись, Бессон. Ты ж не остроух какой – лють над безвинными тешить. – Крыжак потрепал коня по шее, поправил прядку гривы, выбивающуюся из-под потника.
Третий всадник, застывший на пологом пригорке, молчал. Думал о чем-то своем. Каштановая борода отросла на зависть даже веселинам. Нестриженые и давно не чесанные кудри удерживались от падения на глаза широкой вышитой лентой, сложенной вдвое, – на манер арданских воинов. Жители Повесья предпочитали заплетать на висках косички. Трейги стриглись коротко. Самая распространенная прическа как у благородных воителей, так и у поселян-землепашцев – под горшок.
Парень, прозванный Живоломом, сочетал во внешности приметы всех трех народов, населявших Север материка. Масть трейговская – темная, борода веселинская – пониже ключиц, повязка на голове – арданская. С виду – наемник наемником, перекати-поле бесприютное, привыкший силу рук и клинок за звонкую монету продавать тому, кто дороже предложит. Вот только башка варила у него вовсе не как у простого наемника. И местность вдоль трейговской стороны Ауд Мора он знал прекрасно. Так что уже к яблочнику Бессон понял – обходиться без Живолома ватага не сможет никак. Ну ни под каким видом.