– Вот видишь. Вот и договорились.

Кузнец порылся пятерней в бороде:

– Еще не совсем. Что возьмешь?

– За железо-то?

– Ага.

– Погоди, дай подумать. Как бы с тебя барыша поболее срубить... О! Придумал!

– Придумал, так не томи. – Кузнец свел кустистые брови. – Давай выкладывай, чего надо.

– Подковы у коней проверь. Где надо, расчистишь. Где потребуется, перекуешь. Годится?

Мужик снова поскреб бороду:

– Сколько голов?

– Два десятка наберется.

– На передок кованы?

– Ну, так! Спрашиваешь!

– До темноты не управлюсь.

– Наши помогут.

– Очень надо! Бородачи напортачат, а скажут, Тарк-кузнец плохо работает.

– А ты, Тарк, привык хорошо работать?

– А то?

– Тогда давай так. Проверишь всех, а перекуешь тех, кого сам решишь. Годится?

– Это больше мне по нутру. – Кузнец покивал лобастой башкой. Договорились, почитай.

– Так чего ждем?

Сквозь густую бородищу кузнеца блеснули крепкие, ровные зубы – хоть гвозди перекусывай.

– С моря погоды, как поморяне говорят. Пошли поманеньку.

У кузни пахло разогретым железом и древесным углем. Живолом сноровисто расседлал коня, завел в станок. Тарк, напяливший к тому времени кожаный фартук, огромной лапищей захватил скакуна за бабку, зажал ногу меж колен.

– Болтается.

– Это я и без тебя знал. Работай давай.

Кузнец горько вздохнул:

– Ох, если у остальных так же, то, выходит, нажухал ты меня, лесовичок.

– Я чего-то не понял. Тебе железо надо?

– Надо.

– Так работай.

– Да я работаю, не боись за меня, лесовичок.

Ковочный молоток легкими ударами прошелся по кромке подковы. Со стороны могло показаться, что кузнец не снять подкову норовит, а, наоборот, покрепче прибить к копыту. На самом деле он старался малость расшатать крепящие подкову к копыту гвозди-ухнали.

– А где же управляющий ваш? Или сбежал? – продолжал беседу разбойник.

– Ага.

– Что «ага»? Сбежал?

– Сбежал.

– Экий ты стал разговорчивый. С чего бы?

В левой руке кузнеца возникла похожая на широкое зубило с прикрепленной сбоку ручкой обсечка.

– Ты думаешь, – хмыкнул Тарк, – из-за управляющего?

– А то нет?

– Нет. Просто не люблю, когда под руку тявкают.

Живолом посуровел:

– А я, выходит, тявкаю?

– Ну, не тявкаешь. А все едино под руку болтаешь.

Приставляя острый край обсечки к загнутым головкам гвоздей – «барашкам» – кузнец ловко разгибал их.

– Ну, я не буду.

Лесовик нарочито отвернулся и, прислонившись плечом к стенке кузни, принялся наблюдать, как грызутся Жила и горластая старуха-поселянка. Бабка норовила выторговать за полмешка муки – гарнцев восемь на первый взгляд – четыре мотка ярко-желтой, крашенной восковником, пряжи. Этот широколистый невысокий кустарник, покрывающийся к концу лета мелкими терпкими ягодами, на левом берегу Ауд Мора не рос – слишком тепло, видно. Арданы собирали молодые побеги далеко на севере – почти в Лесогорье. Потому краска из восковника и вещи, ею обработанные, ценились не меньше, чем из дикой гречихи, добываемой на южном побережье Озера – аж под Вальоной. Так вот, поселянка хотела четыре мотка, Жила соглашался отдавать только два. Торговались от души. Крик – хоть уши затыкай. Сошлись на трех мотках.

– Слышь, паря, – пробасил кузнец. – Ты это... Не обижайся. Ты чего там спросить хотел?

– Что ж там спрашивать, опять под руку попаду.

– Да не боись, я уже за клещи взялся. Что спросить хотел?

В самом деле, Тарк, отложив молоток и обсечку, расшатывал подкову здоровущими клещами. Разболтанная подкова поддавалась.

– Управляющий от казны королевской где ваш? Сбежал?

– Ага, сбежал.

– А как про нас узнал?

– Да уж нашлись доброхоты, рассказали.

– А они как узнали?

– Ну, брат лесовичок, о том не спрашивай – не знаю.

– А кто такие?

– Да проезжали тут вчера.

– Торгаши?

– Не сказал бы. – Кузнец вновь взялся за молоток. Теперь он простукивал подкову так, что плоские шляпки ухналей, прячущиеся до того в пазах, вылезли наружу.

– Опять мешаю?

– Да нет.

– А что ж из тебя всякое слово тянуть приходится, ровно цирюльнику гнилые зубы?

– Прости. Я, когда работаю, больше о деле думаю.

– Так мне молчать?

– Да нет. Ты спрашивай, спрашивай.

– Если не торговцы, то кто?

– А не поймешь. С оружием люди. Вроде армия.

Живолом присвистнул:

– Большая?

– Десятка три-четыре.

– Так три или четыре?

– Я ж не считал. Может, так, а может, и эдак.

– Так ваши девки со вчера в лесу прячутся? – ухмыльнулся разбойник.

– Ага, – в тон ему отвечал кузнец, при этом выдергивая освобожденные гвозди. – Видишь, удачно как вышло. Два раза не бегать.

Последнее движение клещей – и копыто оказалось свободным. Тарк пощупал край рога, покачал головой неодобрительно и взялся за копытный нож.