Спешиваясь, Кейлин строго окрикнул толпящихся мужиков:

– Вам что, заняться нечем? Хорош парня смущать.

А про себя подумал, что если мальчишка из оруженосцев, то должен уметь терпеть насмешки старших ратников. Иначе никогда в воины не выйдет.

Веселины нехотя разошлись. Остался лишь первым обнаруживший яму Некрас.

– Не бойся.

Принц почти поравнялся с пареньком. Так и есть, наверняка из тех арданов, что вчера на поле брани сошлись. Из-под измаранной так, что и герба не разберешь, покрышки край кольчуги виднеется. Хорошей, надо сказать, кольчуги. Десяток коров такая в Трегетройме на осенней ярмарке потянет. В Ихэрене, само собой, изделия кузнецов и бронников подешевле – вон Железные горы с рудными шахтами, да плавильнями, да кузнями под самым боком, – но все-таки. Не из простых бойцов. Наверняка талуна какого-то сын.

– Кто таков? Что делаешь тут?

– Кто таков? – переспросил мальчик. – А тебе не все едино, а?

– Наглец, постреленок, – покачал головой Бессон. Подошел и встал рядом, возвышаясь над арданом, как Облачный кряж над долинами.

– Не выпендривайся, отвечай, – миролюбиво произнес Кейлин.

– Сперва сам скажи, кто будешь такой?

– Это еще почему?

– А вас больше. Назовись, а я еще подумаю, правду ответить или соврать позанятнее.

– Наглец. Но храбрец, – ухмыльнулся Бессон, поправляя перевязь с мечом. Шагнул ближе к яме. И посерьезнел сразу: – Кого хоронишь, паря?

– Тебе-то... – начал было мальчишка, но осекся. Вздохнул, шмыгнул носом, устало опустил плечи.

Кейлин тоже подошел поглядеть. Под наброшенным грязным и мокрым, но когда-то дорогим и роскошным плащом угадывались очертания человеческого тела. Только какие-то несуразные, что ли. Вроде как покойник имел руки и ноги короче, чем у обычного человека. Карлик? Да откуда в войске хоть Витека, хоть Экхарда Второго карлики? Какой дурень малорослого да слабосильного бойца в армию запишет?

– Во-во, какой-то мертвяк не такой, – пробормотал Бессон. – Поглядеть-то дозволишь, паря?

– Хочешь – гляди.

Веселин нагнулся, откидывая край плаща, и, не сдержавшись, отпрянул. Хоть и много трупов повидал атаман разбойничий и самому случалось в лучший мир людей спроваживать, а такое редко видеть доводилось. А если честно признаться, так и вовсе впервые.

Мертвец не был карликом. Скорее даже наоборот, видным воином был. Товарищам на зависть, девкам с бабами на загляденье. Только крупный хищник обглодал у покойного руки и ноги, обгрыз лицо так, что обнажились желтоватые от выкуренных трубок тютюнника, но еще крепкие зубы.

– Это кто ж его так? – Бессон хлопнул себя ладонью по ляжке.

– Кикимора. Слыхал, дядя, про такое?

– Слыхать слыхал. А вот повидать не довелось.

– Так ночью приходил бы, дядя, – перевидались бы.

– Ты это, того... Не дерзи, постреленок, а то порты сниму и ремешком, – погрозился Бессон.

– Как так вышло? – Кейлин кивнул на труп.

– Раненый он был. Спина сломана. Меня на дерево подкинул...

– Ты гляди, спина сломана, а он кикимору подранил, – заметил Некрас, осматривающий округу. – Вона кровь... На земле и на траве, а вон капли на побегах ясеневых.

– Славный воин, – кивнул Бессон. – Как звали-то его?

– Броханом..

– Броханом? – удивился Кейлин. И тут же одернул себя – а чему тут удивляться? Тому, что Брохан участвовал в сражении против мятежного талуна, или тому, что раненый сумел опасного зверя железом достать?

– Ну да, Броханом. Брохан Крыло Чайки.

– Оп-паньки! – всплеснул ладонями Бессон. – Тот самый?

– Тот самый. Что мне врать?! – окрысился малолетний ардан.

– Верно. Тот самый, – кивнул Кейлин, показывая на лежащий у трупа боевой шлем с раскинувшимися крыльями, покрытыми белой эмалью. – Крыло Чайки, вот где довелось в последний раз тебя повстречать.

Паренек взглянул заинтересованно:

– Ты знал Брохана Крыло Чайки?

– Он подвозил нам свежие войска перед битвой у Кровавой Лощины.

Кейлин хотел еще что-то сказать, но отвлек Щербак. Старый веселин закончил осмотр поля боя и теперь желал поделиться увиденным:

– Дозволишь рассказать, Кейлин?

– Чего ж нет? Говори.

Щербак соскочил с коня, отпустил подпругу.

– Спиной к берегу стояла пехота. Со щитами и длинными копьями. Рядов десять да в ширину человек по полста. Левый край им старица прикрывала, а справа колесницы стояли. До двух десятков.

– Это Экхардово войско, – определил Бессон. – Спиной к реке только они могли стать.

– Да уж точно, – согласился Кейлин. – Наверняка «речные ястребы», раз уж Брохан здесь оказался.

– Может, и так, – пожал плечами Щербак. – Их супротивники с юга подошли. Как и мы. Токмо мы вдоль реки, а они во-он от того разлога. Много колесниц. Сосчитать не берусь. Сильно уж следы затоптаны...

– А это ихэренцы, зуб даю, – загорячился Бессон.

– Понятно дело. А кто ж еще!.. А когда обе рати сошлись тут, – Щербак махнул рукой себе за спину, на болотистую луговину, – тем, что с полудня припожаловали, ихэренцам стало быть, в бок конные ударили. Они до той поры в этой самой рощице тихарились.