При таких условиях, если пуля Ренки куда-то и попала, то это следовало признать официальным чудом. — Тут можно было промазать, даже если целился в целое небо, или океан!

…Ядро, лишь вскользь задевшее грот-мачту, на марсе которой сидел Ренки, тем не менее, откололо от нее несколько щепок, и только благодаря большой удаче, одна из них не нанесла первому лейтенанту и герою многих сражений, весьма обидную и недостойную его славной репутации, рану*. Но к счастью, на ее пути встал какой-то моток веревок и часть паруса, замедливших движение сего снаряда. Так что устрашающего вида осколок дерева, лишь слегка ткнул Ренки в область пониже спины, не пробив плотную ткань штанов, и позволив лейтенанту избежать ранения, которым бы он врятли смог гордиться…

(* Во времена парусного флота, чуть ли не большая часть ранений у моряков, была от щепок, которые откалывали ядра от корпусов кораблей. При тогдашнем уровне медицины, многие из таких ран, приводили к смерти.).

А сражающиеся корабли вновь разошлись. И по «ветвям» мачт, подобно белкам в лесу, запрыгали матросы, мгновенно приводя впорядок порванный и искалеченный такелаж. Тягая, повинуясь командам снизу, какие-то веревки, завязывая и развязывая узлы, поднимая и спуская паруса…

Потом, огромный корабль резко развернулся… Как показалось Ренки — буквально на одном месте, как разворачивается солдат в строю, по команде «кругом», и бросился в погоню за своим противником, расстреливая его корму из носовых орудий, целясь по рулю.

При этом, во время поворота он так накренился на правый борт, что висящий на мачте юноша, едва ли не сверзился со своего нашеста. (Еще раз спасибо Готору за совет привязаться). В то время как продолжающие скакать по мачтам матросы, казалось бы даже не заметили этого происшествия.

А вот вражеский корабль, попав в «глухую» зону, внезапно потерял ветер, вместе с тем потеряв и возможность для маневра. Идущий чуть под углом флагман тооредаанцев, прошелся вдоль его, недавно отстрелявшегося, и потому безвредного борта, и безнаказанно расстрелял неудачника, дав залп полным бортом.

Ренки видел прочерки черных ядер, выскакивающих из клубящегося дыма… Видел, как они проходили сквозь вражеский корабль, вздымая на своем пути целые облака щепок, и круша пушечные порты противника.

А потом вновь лающие команды снизу. Осмысленная суета матросов на мачтах. И еще одни крутой разворот, от которого, как показалось Ренки, мачты вообще почти легли на воду.

На этот раз, тоореданец подошел к своему противнику почти вплотную, и прежде чем корабль разразился очередным залпом, Ренки успел прицелиться, и застрелить кредонца, сидящего в таком же «гнезде» что и он.

А потом был залп в упор! Настолько близко, что показалось даже будто вырвавшееся из пушек пламя, лизнуло обшивку вражеского борта.

Одна из мачт этого бедолаги содрогнулась, накренилась, издав, какой-то жалобный вой — начала заваливаться прямо на Ренки.

К счастью — многочисленные канаты и веревочные лестницы, опутавшие оба судна, удержали ее на весу. Но оба корабля теперь намертво сцепились мачтами. …Как бойцы, расстрелявшие все заряды, и сломавшие шпаги, хватают друг друга руками за глотки, в слепой ярости, желая поставить точку в единоборстве, даже таким варварским способом.

…Впрочем, о расстрелянных зарядах, говорить пока было рано. Над бортами обоих судов выросли ряды солдат и матросов, обменявшихся мушкетными залпами.

И тут, преимущество явно оказалось на стороне Тооредаана! — Если враг мог «предъявить» лишь команду обычных морских пехотинцев, да вооруженных матросов. То на флагмане оу Ниидшаа, располагался еще и полный батальон опытных солдат! И произведенный ими залп, был поистине ужасающ.

А следом за залпом, на вражескую палубу, ринулся поток солдат.

Впрочем — надо отдать должное кредонцам — они тоже не растерялись, и дали должный отпор. Залп фальконетов, пришедшийся под небольшим углом вдоль борта — вырвал множество жизней, и нанеся еще больше ран — сумел на несколько мгновений остановить поток абордажников.

А потом — кредонцы встали плотной стеной, ощетинившейся штыками и протазанами, прорваться сквозь которую, без предварительного залпа, было фактически невозможным. Но мушкеты пехотинцев были уже разражены, и все что они могли — это пытаться давить врага своей численностью…

С первых минут боя, у Ренки началась нормальная боевая работа. — Зарядить, прицелиться, выстрелить. — Зарядить, прицелиться, выстрелить…

Это скорее походило на работу обычного солдата. И Ренки, осознав, что как от командира, от него тут мало толку — делал ее весьма прилежно и искусно.

Сначала он «расстреливал» конкурентов. — Таких же стрелков, засевших на реях вражеского судна. Потом, под его пули подвернулась парочка марсовых матросов… и на этом цели кончились…