Шрифт:
Повернувшись, он увидел, что женщина побелела. "Правда. Никому она не нравится".– Пришло время суровых слов, - бросил он.
– С вами покончено. Вы потеряли вождя, за него старая баба, и притом беременная. У вас осталось так мало воинов, что не напугаешь и семейство собирателей ягод. Она позвала вас просто из жалости, неужели сама не видишь?
– Хватит, - рявкнул кто-то за спиной.
Он поглядел и увидел Хенават. Оскалил зубы: - Рад, что ты всё слышала. Нужно было. Забейте лошадей. Они бесполезны.
Женщина смотрела тусклыми глазами.
– Кулак Блистиг, пока ты прятался за чудесными стенами Арена, виканы Седьмой Армии сражались в битве за одну долину, и в той битве им пришлось атаковать живую стену врага, что стояла вверх по склону. Они победили, хотя казалось - не могли. Но как? Я тебе скажу. Шаманы выбрали одну лошадь и со слезами на глазах питались ее силой. Кода закончили, лошадь была мертва. Но невозможное было свершено, потому что Колтейн ожидал именно этого.
– Я прятался за гребаной стеной, да? Я был начальником гарнизона! Что я еще должен был делать?
– Адъюнкт приказала сохранить лошадей, и мы так сделаем, кулак, потому что она ожидает именно этого. Если возражаешь, неси жалобы Адъюнкту. А раз ты как кулак не отвечаешь за хундрилов, говорю прямо: тебе здесь не рады.
– Отлично. Иди и давись кровью. Я говорил из сочувствия, а в ответ услышал одни оскорбления.
– Я понимаю, зачем ты говорил такие слова, кулак Блистиг, - спокойно ответила Хенават.
Он встретил ее взгляд, не дрогнув. Пожал плечами.
– Болтай, болтай, потаскуха.
– Отвернулся и ушел.
Едва кулак оказался далеко, Шельмеза прерывисто вздохнула и подола к Хенават.
– Мать?
Та покачала головой: - Я в порядке, Шельмеза. Кулака Блистига терзает жажда. Вот и всё.
– Он сказал "с нами покончено". Не хочу, чтобы меня жалели! Никто! Хундрилы...
– Адъюнкт верит, что мы еще имеем ценность, и так же думаю я. Что ж, прильнем к сосцам. У нас есть корм?
Шельмеза заставили себя успокоиться. Кивнула.
– Даже больше чем нужно.
– Хорошо. А вода?
Женщина поморщилась.
Хенават вздохнула, со стоном выгнула спину.
– Я слишком стара, чтобы думать о ней как о матери, но почему-то думаю. Мы еще дышим, Шельмеза. Еще можем ходить. Пока что этого должно быть достаточно.
Шельмеза подошла так близко, как только посмела.
– Ты рожала детей. Ты любила мужчину...
– Честно говоря, многих мужчин.
– Я думала, что однажды смогу сказать то же и про себя. Думала, что буду глядеть в прошлое с удовлетворением.
– Ты не заслуживаешь смерти, Шельмеза. Не могу не согласиться. И ты не умрешь. Мы делаем все, что следует. Мы переживем...
– Она резко замолчала; Шельмеза подняла голову и заметила, что жена вождя смотрит на лагерь хундрилов. Она тоже вгляделась...
Желчь вышел в сопровождении Жастеры, вдовы старшего сына. Шельмеза попыталась загородить их от Хенават, но потом пошла навстречу.
– Вождь Войны, - прошипела она, - сколько раз ты будешь ее ранить?
Воин, казалось, постарел на десять лет со дня последней встречи. Он ничем не попытался умерить ее ярость; в нежелании встретиться взорами Шельмеза увидела явную трусость.
– Этой ночью мы отойдем к сыновьям, - сказал он.
– Передай ей. Я не хотел ранить. Этой ночью или следующей. Скоро.
– Скоро, - сурово сказала Жастера.
– Я снова увижу супруга. Пойду с ним...
Шельмеза ощутила, как кривится ее лицо.
– После того, как переспала с отцом? Да неужто, Жастера? Его дух здесь? Видит тебя? Знает, что ты наделала? Но ты твердишь, будто пойдешь с ним... безумная!
– Рука легла ей на плечо. Она повернулась.
– Хенават... не...
– Ты так спешишь меня защитить, Шельмеза, и я благодарна. Но я сама поговорю с мужем.
Жастера смутилась словам Шельмезы и уже убежала, расталкивая собравшихся. Иные из старух били ее, когда она оказывалась рядом. Дюжина сбившихся в кучку юнцов гоготала, одна девица потянулась за камнем...
– Положи, разведчица!
От лающего приказа девица замерла.
Капитан Скрипач пришел в лагерь хундрилов, чтобы забрать свою разведку. Он коротко глянул в сторону Желча, Хенават и Шельмезы и, казалось, решил продолжить свое дело. Но потом он изменил намерение и подошел ближе.