Незнакомку, по имени Люсинда, по виду можно было принять за его дочь, но это его сестра, младше всего лишь на пять лет. Она была редкой красоты и, возможно, полиция Микала имела мотивы далекие от сострадания, посылая ее ко двору Ногары не заклейменной и без психологической обработки. Было достаточно хорошо известно, что требуется для определенных развлечений придворных и какое лакомство любят высшие чины.

Но Хольт был далек от того, чтобы верить подобным рассказам. Он открыл камеру – она была заперта из предосторожности, он боялся, что Джанда заблудится и попадет в детские неприятности – и вошел.

Когда Люсинда впервые взошла на борт его корабля, глаза ее выдавали бессильную ненависть к каждому эстилийцу. Хольт был вежлив и предупредителен, насколько это было только возможно. И теперь, когда он вошел, на ее лице не было неприязни. Была надежда, которую, казалось, она хотела разделить с кем-то.

Пленница сказала:

– По-моему, несколько минут назад он называл мое имя.

– А? – Хольт перевел взгляд на Джанду, но перемен не заметил. Глаза пленного остекленело вглядывались в пустоту, в правом из них выступила слеза, которая, казалось, не имела отношения к каким-либо эмоция. Руки Джанды были по-прежнему безвольны, и все его тело неуклюже сгорблено.

– Может быть… – Хольт не закончил.

– Что? – спросила она с едва заметной страстью.

Боги космоса, он не может позволить себе путаться с этой девушкой. Он почти желал снова увидеть ненависть в ее глазах.

– Может быть, – мягко сказал он, – для вашего брата будет лучше, чтобы он не выжил сейчас. Вы знаете, куда его везут.

Надежда Люсинда, какой бы она ни была, развеялась после его слов. Она молчала, вглядываясь в своего брата, будто увидела что-то новое.

Прозвучал наручный телефон Хольта.

– Сэр, нас засек какой-то корабль и вызывает. Через пару часов они сблизятся с нами. Корабль маленький, обычный.

Последние три слова были привычными заверениями, что увиденный корабль не был гигантским корпусом берсеркера. Берсеркеры были похожи друг на друга, а то, что у фламландских мятежников не было кораблей в глубоком космосе, Хольт знал наверняка.

Он пошел назад на мостик и поглядел на маленький силуэт на сканирующем экране. Такого корабля он никогда не видел. Но это и неудивительно, когда столько судостроительных верфей есть на многих планетах. Почему корабль приближается к ним с сигналами бедствия?

Чума?

– Нет, не чума, – ответил по радио голос, наконец прорезавшийся после полной тишины, когда он обращался с вопросами к незнакомцам. Видеосигнал с другого корабля был скачущим, затруднявшим возможность разглядеть лицо говорившего. – Схватили кусок пыли при последнем прыжке и расшатались защитные поля. Возьмете ли несколько пассажиров на борт?

– Конечно.

Корабль на краю сверхсветового прыжка сталкивается гравитационным полем со сколь-нибудь заметным скоплением пыли довольно редко, но это не было из ряда вон выходящим событием и вполне объясняло шумы в коммуникационных системах. Ничего тревожного для Хольта не было.

Незнакомец выбросил катер, который пришвартовался к входному люку курьерского корабля. С приветливой улыбкой, предназначенной пассажирам, Хольт открыл люк. В следующее мгновение он и полдюжины его людей, составлявшие экипаж, были захвачены врасплох внезапным нападением человекоподобных машин – абордажной группы берсеркера, холодных и древних, безжалостных как кошмар.

Машины захватили курьерский корабль так быстро и эффектно, что никто не успел оказать реального сопротивления. Но при этом они не убили никого из людей. Они вывели из строя двигатели одной из спасательных шлюпок и согнали всех, включая и пленных, в шлюпку.

– На экране не было берсеркера, не было, – повторял второй помощник Хольту. Люди сидели рядом, вжимаясь друг в друга в тесном пространстве. Машины оставили им воздух, воду и пищу, и забирали по одному для допроса.

– Я знаю, что подобного еще не было, – ответил Хольт. – Берсеркеры, вероятно, сейчас оформляют себя в новое тело, оснащая новым оружием. После Каменной это логично. Случайным является лишь то, что никто этого не предвидел.

Клацнула, открываясь, дверь, и пара грубых человекоподобных машин вошла в шлюпку, протискиваясь при движении между девятью людьми, пока не достигли того, кто им был нужен.

– Нет, он не способен говорить! – вскрикнула Люсинда. – Не троньте его!

Но машины ее не слушали, либо не желали слушать. Они подняли Джанду на ноги и, чеканя шаг, выволокли его вон. Девушка, пытаясь что-то объяснить, старалась остановить роботов, хватала их за руки, но автоматы волокли за собой и ее… Хольт без всякой пользы заметался в тесном пространстве, опасаясь, что роботы обернутся и убьют Люсинду. Те, однако, попросту не позволили ей выйти за ними из спасательной шлюпки, оттолкнув от люка своими металлическими лапами. Дверь за ними захлопнулась. Люсинда осталась стоять, тупо глядя на стальную перегородку. Она не шевельнулась даже тогда, когда рука Хольта обняла ее.