Президентом новаго министерства был назначен бывшій одесскій генерал-губернатор Ришелье, отличный администратор, безкорыстный, честный, прямой человек, пламенно желавшій блага своему отечеству. Напрасно друзья Талейрана, оскорбленные его выходом в отставку, упрекали герцога в происках: он, напротив того, долго отговаривался от предложенной ему должности, (что было весьма естественно по затруднительному положенію Франціи), и согласился принять ее только уступив убедительной просьбе Императора Александра. Деказ, пользовавшійся особенною благосклонностью Короля, был назначен министрем полиціи. Министерство юстиціи было вверено Барб'е-Марбуа, человеку высокой честности, строгих правил, но мягкосердому, (le roseau peint en fer, как называли его Французы; Корветто, знаменитый генуезскій адвоката, выказавшій болыпія способности во времена Имперіи, получил министерство финансов. Вобл'ан, пользовавшійся репутаціею отличнаго администратора, усердный к общему благу и приветливый со всеми, но помрачавшій эти достоинства чрезмерным самолюбіем, был назначен министром внутренных дел. Герцог Фельтрскій сменил маршала Сен-Сира в должности военнаго министра, но не мог заменить своего даровитаго предшественника. Наконецъ—-морское министерство было поручено, по рекомендаціи графа д’Артуа, старому инженерному офицеру, викомту Дюбушажу (47).

Таким образом русская дипломатія одержала решительную победу, и вліяніе Веллингтона во Фран-ціи сделалоеь второстепенным!.. Император Александр твердо стоял за выгоды Людовика, и, благодаря заступничеству нашего Государя, были устранены многія притязанія германских держав. На основаніи предварительных условій мира, подписанных 20 сентября (2 октября) уполномоченными Людовика XVIII и четырех Союзных держав, уступки Франціи ограничились, со стороны Нидерландов незначительными крепостями Филинпевилем и Маріенбургом; на восточной граниде уступлены: Саарлуи и Ландау, в пользу Германіи, и часть жекскаго округа (Gex) женевскому кантону; наконец, Монако—Королю Сардинскому. Кроме того, Франція обязалась срыть укрепленія Гюнингена. Военная контрибуція, вместе с суммою назначенною для сооруженія крепостей на французских границах, уменьшена до семисот милліонов франков (около двух сот милл. рубл. серебр.) 11). Занятіе страны иностранными войсками ограничено пяти-летним сроком, который предположено сократить до трех лет, если окажется возможным предоставить охранете внутренняго спокойствія страны ея собственному правительству (48).

1-го ноября н. ст. определены были особым договором условія уплаты Франціей военной контрибуціи, в продолженіи пяти лет, по 46 2/3 милліон. франков, каждые четыре месяца; а 8 (20) ноября подписант., и за тем непосредственно ратификован, мирный трактат между Франціей и Союзными державами, на основаніи предварительных условій 2-го октября н. ст. Особым договором положено занимать 17 французских крепостей на северной и восточной границах полутораста тысячами человек. Главнокомандующим сих войск, в составь коих поступил корпус графа Воронцова, в числе 27-ми тысяч человек с 84-мя орудіями, был назначен Герцог Веллингтон. Франція обязалась давать этим войскам жалованье, продовольствіе и содержаніе. По отдельному договору между Австріею, Великобританіею, Пруссіею и Россіею, возобновлены условія, подписанныя Союзными державами в ІІІомоне (49).

Таков был второй парижскій трактат, определившій, вместе с договорами, заключенными на венском конгресе, положеніе европейских держав на долгое время. Уполномоченный Франціи герцог Ришелье, по собственным словам его, подписал!» его с отчаяніем (plus mort que vif). Но принимая во вниманіе, что Франція была истощена предшествовавшими неудачными войнами, что она была наводнена огромными силами Союзных держав, и вовсе не имела собственной арміи, потому что войска отступившія за Луару уже были распущены, нельзя не сознаться, что только лишь вліяніе Императора Александра спасло Францію от потери многих областей и от низведенія на степень второстепенной державы. В последствіи память этого благодеянія изгладилась, и Франція в Россіи, защитнице своей, видела только грозную силу, всегда готовую остановить ея стремленія к господству над Европою.

(1815 г.).

Император Александр, желая посетить Короля Нидерландскаго и осмотреть поле сраженія при Ватерлоо, выехал из Парижа 18 (25) сентября, рано утром, и первую ночь провел в Перонне, где на приготовленном для Государя доме красовалась надпись: „А l’Empereur Alexandre la France reconnaissante" (Императору Александру благодарная Франція!). Было-ли это искреннее выраженіе признательности покровителю Франціи, или обычная дань лести легкомысленнаго народа—о том знает лишь один Серцеведец; но нельзя умолчать, что в некоторых крепостях, несдавшихся Союзникам, где еще развевалось трех-цветное знамя, тысячи Французов восклицали: „да здравствует Александр!" 17-го (29-го), в четыре часа по полудни, Император, прибыв на последнюю почтовую станцію пред Брюсселем, Галь (Наі), был встречен принцем оранским, с подвязанною рукою, простреленною при Ватерлоо, а в шесть часов въехал в Брюссель, при громе пушечных выстрелов и неумолкавших радостных кликах народа. Отряды карабинеровъ, легкой кавалеріи и брюссельской почетной гвардіи ехали впереди запряженной цугом в шесть лошадей кареты, в коей находился наш Государь вместе с Наследным нидерландским принцем. Король Вильгельм I встретил Августейшаго Гостя внизу дворцовой лестницы, и обняв его, повел к ожидавшей его Королеве. В семь часов, оба Государя со всем двором отправились в театр, по великолепно-освещенным улицам, сопровождаемые восторженными криками „виват!“ Никакое торжество не было встречаемо в Брюсселе столь радостно, как прибытіе Монарха, возстановившаго политическую самобытность доблестнаго народа. Из театра Государь отправился в отведенный для его помещенія дом маркиза Ассха, близ королевскаго дворца. На следующій день, был при дворе великолепный бал.—19 сентября (1 октября) наш Государь рука об руку с Наследным принцем, оба в партикулярном платье, прогуливались въпарке. Несмотря на желаніе Императора соблюсти инкогнито, он вскоре был узнан, и ничто не могло прервать радостных восклицаній собравшагося во множестве народа. В тот-же день, Государь осматривал памятнику воздвигнутый в парке, в честь Петра Великаго, а потом, вместе с Королем и Наследным принцем, посетил поле Ватерлооской битвы, откуда возвратился в город, вечером, по великолепноосвещенной „Зеленой аллее“ (’).

21 сентября (3 октября), Император Александр отправился из Брюсселя в Дижон, где назначен был смотр австрійской арміи. Государь проехал более пятисот верст в стране, еще неуспокоившейся от недавних волненій, без конвоя, и везде был встречаем жителями, как спаситель их отечества. К вечеру втораго дня, он остановился въ

Шомоне, где находилась главная квартира баварских войск, а на следующее утро, после маневров, ими ироизведенных под начальством фельдмаршала Вреде, продолжал путь к Дижону, прибыль туда 25 сентября (7 октября), в три часа утра, посетил в восемь часов Императора ' Франца и вместе с ним присутствовал на маневрах стадвадцати-тысячной австрійской арміи (г).

По окончаніи маневров, Государь пожелал посетить Швейцарію. Маршрут для этого путешествія был составлен Лагарпом, но Император Александр сократил вояж, желая поспеть в Берлин именно в тот день, в который обещал Королю пріехать в его столицу. Отправясь из Дижона с князем Волконским, 26 сентября (8 октября), он, на следующій день, прибыль в Базель. Вечером весь город был иллюминован; перед домом, где остановился наш Государь, горела надпись: „Да будет благословеніе Всевышняго на знаменитом Императоре Александре! Он первый смело ополчился за Европу", 27-го (9 октября), рано утром, Государь отправился далее. Достигнув живописных берегов Лимата, он несколько раз останавливал свою коляску, гулял пешком и заходил в крестьянскіе домк. Вечером прибыв в Цюрих, он остановился в гостиннице Меча, на берегу озера. Его встретили барабанный бой и радостный восклицанія народа. Приняв русскаго резидента и чиновников республики, Император поехал на бал, который давал город. На следующій день посетив могилу Гесснера, он отправился в Констанц, а 29 сентября (11 октября) в Линдау; на пути туда, его встретили воспитанники одного из швейцарских училищ; посреди их, на возвышеніи, стоять портрет Государя; туда вели несколько ступеней, на каждой из коих стояли маленькая девушки, указывавшія на изображеніе Высокаго Гостя. По прибытіи в Линдау, Государь, приняв тамошних чиновников, сел за письменный столь и до самаго утра занимался отправленіем в разныя стороны эстафет и курьеров (3).

80 сентября (12 октября), Император Александр отправился из Линдау, чрез Ульм и Нюреиберг, в Богемію. На пути его ожидали: вице-король италійскій (герцог лейхтенбергскій), Великая Княгиня Анна Феодоровна и Король Виртембергскій; при въезде его в города раздавались пушечные выстрельт, звонили в колокола: так провожала Германія своего избавителя! По прибытіи на черговицкую станцію, в 50-ти верстах от Праги, он, вместе с князем Волконским, поехал в Ворлик, поместье князя Шварценберга, и провел там несколько дней. Однажды, гуляя, с немногими из посетителей радушнаго хозяина, Государь увидел крестьянина пахавшаго в поле, подошел к нему, пожелал ему, по русскому обычаю, успеха в работе, и став на его место, провел сохою борозду. Живописец, тогда гостившій в Ворлике, изобразив Императора в виде трудящагося пахаря. Государь оставался у князя Шварценберга до 6 (18) октября, желая лично поздравить фельдмаршала с годовщиною победы приЛейпциге, и потом почти безостановочно проехал чрез Прагу в Силезію (4). На границе прусских владеній его встретили генералы Іорк и Гюнербейн, присланные Ёоролем Фридрихом - Вильгельмом, чтобы сопровождать нашего Государя до Берлина. На пути его, почти во всех селеніях, были устроены тріумфальныя арки из зелени с цветами и лентами; а в городах — дочери знатнейших жителей усыпали цветами улицу, по которой въезжалъ