— Так себе, — ответил я, с трудом сосредотачиваясь на её глазах, хотя взгляд очень хотел сползти ниже.

— Что тогда скажешь, если с тобой поеду я? Под ногами путаться не буду, но на ночь у тебя будет гарантированная компания?

У меня на секунду замерло дыхание — я не ослышался?

— Ты хочешь поехать со мной? А как же твои гастроли?

— Наш агент пока договаривается кое с кем, поэтому на время мы свободны. А я терпеть не могу скучать, ты же знаешь.

Я рывком утянул её ближе, подмяв под себя.

— Мне это не видится?

— Если это, — она провела ладонью по своей груди, дразня меня, — то нет.

— Только не считай нас какой-то там парочкой, ладно? — предупредил я, на пару секунд захватывая её губы. — Потому что это просто секс.

— Я прекрасно понимаю. Больше мне пока и не надо.

— Отлично. Значит, ты едешь со мной.

Она молча скользнула рукой под одеяло, недвусмысленно давая понять, чего хочет, и я так же молча включился в игру.

Проблемы решаются очень быстро и очень просто.

В день моего отъезда с утра у меня было прекрасное настроение. Оставив Сашку на Дениса, Настя приехала ко мне аж в восемь часов, выглядев при этом как всегда на сто баллов — мамины гены пальцем не задавишь — вдвоем мы искупали и собрали Ариадну, она ушла переставлять детское сидение из моей машины в свою, а я остался попрощаться с дочкой. Она была такой сонной, медленно моргала, но упорно смотрела на меня, пока я распрягал, что уеду на какое-то время, постараюсь не очень надолго, что с ней будет тетя Настя, дядя Денис, который её обожает, будет приезжать бабушка… если не уберется ещё на какой-нибудь полигон. Мне казалось, её взгляд выражал нежелание оставаться без меня, она периодически морщилась и вытягивала ручки, будто хотела удержать меня.

Буду честен — какая-то часть меня, и она была довольно внушительная, хотела этого же.

Настя вернулась и, увидев меня с Ариадной на руках, предложила тащить мой чемодан и сумку, а я бы взял на себя девочку. Я, разумеется, согласился.

Все-таки у меня замечательная сестра.

Аккуратно устроив ребёнка в креслице, я тщательно застегнул все крепления, в третий раз за утро проверил, чтобы бутылочки, одеяла и полюбившийся медвежонок были в сумке, и зачем-то поинтересовался, есть ли мой номер у Насти. Сестра терпеливо вздохнула, залезла в мобильный и продиктовала те цифры, что значились у неё под контактом "Братец-идиот". Совпадали.

Они уехали — Ариадна до последнего не сводила с меня взгляд, а когда мотор в автомобиле Насти завелся, начала даже хныкать, — и я провожал габаритный фары до самого поворота, за которым они исчезли. Ну вот, всё, пора и мне уезжать…

За месяц, что Ариадна была у меня, мы впервые расставались дольше, чем на двенадцать часов…

Звякнула смс-ка, что Дарина ждет меня, и я стряхнул тоску — в том, что я уезжаю, есть плюсы — больше не надо придумывать, как свалить к любовнице. Никто не знал, что я еду с ней — о существовании Дары в моей жизни вообще не было известно никому из моих знакомых — следовательно, ей пришлось ждать, пока я отделаюсь от сестры.

— Всё прошло успешно? — спросила она, закинув свой чемодан на заднее сидение и устраиваясь рядом со мной.

— Более чем, — ответил я и потянулся за поцелуем.

Двумя днями, конечно же, не обошлось. От другой фирмы, совместно с которой мы делали проект будущей постройки, архитектор приехал — видимо, Арнольда надо будет депремировать, урода — и тут же выступил против того макета, что был у меня. Завязался спор, заказчик не знал, что именно он хочет — тоже, блядь, молодец, такие меня бесят до дрожи в кулаках, — доверил решать нам, поэтому я тут застрял до компромисса.

Первую неделю, пока мы думали, что сможем прийти к общему решению без включения посторонних лиц, я возвращался в отель на взводе и Дарина, не спрашивая, просто помогала мне успокоиться. Что ещё мне помогало, это звонки Насти по Скайпу, где она показывала мне Ариадну в разных забавных костюмчиках: пчелы, и когда девочка шевелила головой, усики, прикрепленные к шапочке, смешно качались, вызывая у меня непривычный счастливый смех; был костюмчик поросенка, и когда Ариадна, увидев меня на экране — может, она и не понимала, что это я, но голос она слышала, а так как ноутбук у Насти очень качественный, он должен был быть более-менее похож на мой, а его она могла различить ещё с первых дней нашего совместного проживания — тянула ручки, затянутые в рукавчики в виде копытец, я бился головой о клавиатуру, а Настя называла меня бесчувственным придурком, издевающимся над ребёнком. Это я-то издеваюсь, если учесть, кто натянул это нечто на него?

После особо долгих дебатов, после которых было решено вызвать "медиатора" [1] , я вернулся в номер раньше обычного, Дары ещё не было — гуляла по городу, как и всегда за эту неделю — и я решил позвонить сестре. Она, смущенно отводя глаза, призналась, что Ариадна не спит уже больше пяти часов, и она не знает, что делать — колыбельные, сказки, танцы у шеста (это был оборот речи, вряд ли Настя правда пыталась так угомонить мою дочь) не помогают. На заднем плане носился Саша, которому плачь двоюродной сестры также не давал покоя, а мать, из-за неё же, не могла уделить ему внимание. Поняв, что спасать ситуацию надо мне, я велел Насте уложить Ариадну в кроватку и поставить компьютер поближе к ней. Когда всё было сделано, я сам устроился поудобнее, поднес микрофон в наушниках к самым губам и тихо, но как мог нежнее запел "In joy and sorrow" группы "HIM" — в дни ранней юности, я заслушивался Вилле Валло и сейчас понадеялся, что либо любовь к этой песне Ариадна унаследовала генетически, либо мой голос хоть чуть-чуть смог передать бархатистые нотки этого финна.