— А как вы попали в нашу квартиру?!

— В вашу квартиру? — карга остановилась, снова бросив сумки на асфальт.

— Да! Как вы туда проникли, если там сейчас никого нету, кроме Харитоныча, а тот на дверные звонки не отвечает?!

— Так-таки не отвечает?

— Говорю вам! Он за мою бытность в этой коммуналке ещё ни разу никому дверь не открыл…

— И давно ты обитаешь в этой… коммуналке?

Слово «коммуналка» прозвучало в морщинистых, ярко подведенных и припудренных устах довольно странно, даже, вроде бы, с акцентом. «Под иностранку косит, ну, ду-у-ура, никак захворала…», — поёжился Мася.

— Я там живу… с две тыщи седьмого года!

— А сейчас у нас год какой?

— Две тыщи одиннадцатый!

— Вот оно что…

Точно больная! Не раздумывая ни секунды, Мася бросился наутёк.

— Ордена-то отдай, шельмец!..

Удирая, Фантомася оглянулся. Старуха стояла, схватившись за сердце, лицо её было перекошено горем. Может, она и вправду купила их, по-честному? Ничего, скоро всё прояснится. Вот Харитоныч протрезвеет и подтвердит покупку. А она… Она ещё раз пожалует к ним, не барыня.

Когда удаётся притишить совесть, а когда нет.

Минула неделя, затем месяц, а затем и осень подошла. Старуха не появлялась.

Харитоныч — тот, знай себе, молчал, делал глупый вид, словом, не раскалывался. Получив назад пакет с орденами, он яростно швырнул его на кушетку, а потом так перепрятал, что Фантомася ни разу не смог найти его, сколько ни наведывался в ту пьянчужную нору среди безмятежного сна хозяина. Кстати, дверь в комнату Харитоныча, ранее вечно запертая на ключ, теперь частенько открытой оставалась.

«Снова продал ордена, уже с концами!» — с грустью подумал Мася. Ему было невыгодно комментировать происходящее вслух. И он вовсю старался отвлекать себя от стыдных воспоминаний, даже уроки стал чаще делать. И школу старался не пропускать — лишь бы дома не маячить. Вдруг старуха среди дня нагрянет, вором обзовёт или… побьёт!.. Но не так страх беспокоил Масю, как муки совести. Ведь он вор, если по-честному.

Однажды, бредя с рюкзачком, полным книг, из школы, Максим заметил на набережной Обводного канала грузовик. С его кузова шла раздача каких-то листков. Раздавала их… Та самая старая дама, которую он, хоть и невольно, но обчистил. Поколебавшись, Мася подошёл к машине.

Старуха притворилась, что не узнала похитителя наград. Долго притворялась. Но потом, ловко соскочив с кузова, подбежала, дёрнула за воротник куртки и шепнула, прямо в ухо:

— Объявился, шельма! Совесть мучает?

— Извините…

— Погоди, сейчас раздам приглашения, и мы с тобой поговорим…

— Где?

— В Караганде!

Как ни странно, теперь Фантомасе жутко не было. Страх ни разу не возник, хотя поводов, казалось, было предостаточно. Вскоре очередь за листками поредела, а потом и вовсе рассосалась.

— Запрыгивай! — скомандовала престарелая раздатчица бесплатных приглашений.

Мася промерил взглядом объект. Так высоко он ещё не запрыгивал.

— Это мне пойдёт в зачёт по физкультуре?

— Остряк! — расхохоталась бабка и, подмигнув вышедшему из кабины водителю, добилась нужного эффекта: через секунду Мася сидел в кузове, среди штабелей надорванных коробок, из которых торчали вышеупомянутые листки. Часть из них просто валялись под ногами. Подняв один листок, Максим прочитал: «Благотворительное шоу состоится по адресу…» Была указана одна из улиц Купчино. Местом проведения мероприятия должен был стать какой-то супермаркет.

— Ваш театр будет выступать в супермаркете?!

— Не надо так язвить, малыш, ведь ты пока ещё не в курсе, о чём речь…

— Понятия не имею!

— Скоро всё узнаешь, потерпи, а сейчас… Как насчёт экскурсии?

Она стукнула кулаком по крыше кабины, грузовик тронулся с места, стал выруливать в сторону центра.

— Готовь свои маленькие ушки…

Старуха понесла такую ахинею, что Масю то и дело бросало в дрожь. Рассказ был полностью посвящён биографии рассказчицы. Карга, пользуясь казённым транспортом, начала мотать его по местам своей и чужой славы: Смольный, Васильевский остров, Выборгская сторона, Невский проспект, морской порт и так далее — почти весь центр исколесили.

— И здесь я жила… И вот здесь… А здесь в блокаду помогала людям, много помогала, благодаря мне десятки тысяч выжили!..

Водитель отлично знал своё дело, ловко объезжал соседей по трафику, даже улыбался им и ничуть не матерился. Кстати, он был разительно похож на одного из бомжей, которые весной толкались у киоска с игрушками и называли Масю «серым кардиналом».

Малец балдел, почти не чувствуя грузовиковой тряски. От старухиных речей веяло то жутью, то музейной плесенью… Но чаще — горечью, перемешанной со многими обидами.