На кухне сидело шесть здоровенных мужиков, включая и того, вонючего. Увидев меня и Кольку, который вел меня к столу как английскую королеву, мужики зашебуршились и повскакивали с мест.

— Ша, сидеть. Она на все согласилась. Так что теперь она наша гостья, — Колькин голос звучал непривычно резко и противно. Мужики послушно уселись на места.

— Прошу вас, мадам, — Колька галантно подвел меня к креслу и помог в нем устроиться.

— Чё сидим, дама голодная. — Колька зыркнул в сторону вонючего. — Давай, сообрази чего-нибудь на стол. Я тоже перекушу. Завтракать пора.

На улице действительно уже светало.

Вонючий выгреб из холодильника ветчину, сыр, соленые огурцы, три вида копченой колбасы и еще кучу всякой снеди типа шпрот и прочих консервов для закуски. Все это он разложил на столе и, громко сопя, принялся рубить на куски таких гигантских размеров, что их можно было предложить на завтрак циклопу. Я с ужасом смотрела на это месиво из кусков ветчины, сыра и огурцов, наваленных прямо на стол. Вонючий еще раз тяжело вздохнул и придвинул всю эту кучу поближе ко мне.

Я тихонько выскользнула из кресла и вознамерилась придать куче более пристойный вид. Мужики мгновенно среагировали на мое движение и привстали с мест. Но Колькин взмах руки всех успокоил.

— Господа, — мой голос звучал почти нежно, — неужели вас пугает одна хрупкая женщина, которая так слаба, что не сможет оказать сопротивление даже одному из вас, а не то, что всем вместе? — Я знала, что делаю! Мужики как-то растерянно поникли, сообразив, что я, в общем-то, права. Их вон сколько, а я одна. Я подошла к Вонючему и сказала примерно следующее:

— Досточтимый сэр. Разрешите поблагодарить вас за трогательную заботу обо мне. Ибо я так изголодалась, что едва держусь на ногах. — И поцеловала его в щеку. Вонючий ошалел от моей речи и растерянно переводил взгляд с меня на Кольку и обратно. Колька же едва сдерживал смех. Он так же хорошо знал меня, как и я его. И все мои штучки-дрючки были ему известны. Он, конечно, с детства был законченный хулиган. Но дураком он не был никогда.

Я аккуратно нарезала всю кучу на красивые мелкие кусочки, соорудила из них изящные маленькие бутерброды и, разложив все на большом блюде, любезно предоставленном мне одним из бандитов, пригласила всех присутствующих за стол. Компания, которая наблюдала за моим священнодействием, как дикари с острова Пасхи за запуском космического корабля, весело зашумела и придвинулась к столу. Кто-то щелкнул кнопкой электрического чайника и буквально через десять минут мы дружно уплетали бутерброды с чаем, переговаривались, смеялись, и вообще, вели себя как люди, знакомые между собой сто лет, но по независящим от нас причинам, не видевшиеся примерно лет девяносто.

Беседа текла весело и непринужденно. Ребята оказались неглупыми и даже с чувством юмора. Я им рассказала анекдот про пингвинов, чем окончательно завоевала их расположение. Анекдот выглядел примерно так. Ехала фура-морозильник и везла пингвинов в зоопарк. Но неожиданно фура сломалась, и водитель кое-как дотянув до поста ГИБДД, попросил инспектора помочь с доставкой пингвинов по адресу. Инспектор пристроил уже почти всех птиц на проезжающие автомобили, но вот четыре пингвина были еще не пристроены. И вдруг на страшной скорости летит джип. Инспектор тормозит его, в джипе опускается стекло, оттуда рука с бумажкой в сотню баксов. Инспектор говорит:

— Нет, брат. Мне деньги не нужны. Ты пингвинов в зоопарк отвези.

— Ноль проблем, шеф, — отвечает водитель джипа, берет пингвинов на борт и уезжает. Прошло месяца три. Снова тот же инспектор и снова летит тот же джип. Инспектор тормозит водителя и узнает в нем того парня, которому пристроил последних четырех пингвинов. «Ладно, — думает, — отпущу. Все же выручил» Подходит к джипу и спрашивает:

— Ну что, пингвинов-то отвез в зоопарк?

— А как же! Уже три раза там были!

Инспектор заглядывает в салон джипа и видит на заднем сидении пингвинов, которые едят «Эскимо».

— Сейчас вот их в кино везу.

Мужики просто катались по полу от смеха. Они были непосредственны в выражении своих эмоций, словно дети. А может быть, они и оставались детьми в каком-то смысле. Ведь такой дикий образ жизни, как у них, и изобретается в детстве, когда мы все с упоением играем в разных там разбойников. Только многие из нас потом вырастают из этих игр и забывают их, увлекшись чем-то другим. А кое-кто так и застревает в этих разбойничьих играх на всю оставшуюся жизнь. Часто — совсем недолгую. Потому что пули игрушечные бывают только у детей. У взрослых разбойников они настоящие.

В общем, человеческий контакт с Колькиными подчиненными был налажен. А это в любом деле половина успеха.

После завтрака Колька решил не тянуть с моим возвращением домой и вся компания, погрузившись в два джипа и поминая добрым, но крепким словом и пингвинов, и все прочее человечество, выехала в сторону моего дома.

Но, как показало время, это я так думала. В смысле, думала, что я выехала в сторону моего дома. Жизнь оказалась немного сложнее и страшнее.

Меня посадили на почетное место рядом с водителем — это было знаком особого доверия. И я оценила такой Колькин жест.